Свет чужого солнца
Шрифт:
Стянув с великана рубашку, она принялась целовать его шею, широченную грудь, сгиб локтя.
Дыхание гиганта участилось. Она взяла в руку его член, такой же большой, как его обладатель. СуСу принялась массировать свои чресла, другой рукой прижимая его голову к своей груди. Неуклюжий, он, очевидно, изо всех сил старался не причинить ей боли. СуСу направляла его усилия, стараясь не думать ни о чем, раствориться в окружающем. Но все было бесполезно. Слишком большой член не мог войти в лоно безболезненно. Тогда она опустилась на колени и взяла его губами. Рассудок уплыл куда-то далеко… Потом все закончилось. Темный вкрадчивый голос усмехнулся, бросив ее в дрожь, но прорвался в сознание только раз. Больше СуСу его не слышала.
Потом, когда белоснежный гигант лежал на полу удовлетворенный, широко раскинув руки, СуСу приподнялась на локте и посмотрела на него. Он улыбался с закрытыми глазами. Она тоже улыбнулась. Если это ему нравится, она согласна повторить. Так боли не будет. Он вовсе не жесток. А главное — он сделал ей два великих подарка, нежданных, чудесных подарка: тишину и безопасность. Он оградил ее от Джелы, закрыл огромным телом, как стеной.
Теперь у СуСу была своя собственная тишина и была стена.
СуСу обняла мощный торс, прижалась щекой к его бледной щеке и погрузилась в сон.
24
Геды собрались вместе, но не спешили с тем, ради чего пришли. Сначала возник аромат удовольствия от того, что они все вместе, хотя к нему и примешивался едкий запах беспокойства. Все восемнадцать уже знали, что увидят на экране. Энциклопедист разбудил спящих, вызвал работающих, прервал переговоры с кораблем на орбите. Все геды уже знали, что произошло. Но сначала поговорили об учебных группах, порассуждали о психологии людей, которая уже была им знакома, обсудили, кто из людей поддается обучению, а кто нет, посовещались о болезни гиганта-альбиноса и систематизировали все, что придавало людям сходство с животными, изученными в других мирах. Враггаф, Роуир и Крак'гар, дрессировавшие раньше экзотических зверей, рассказали по анекдоту. Анекдоты оказались свежими, и в комнате запахло удачным сочетанием новизны и приятности. Но вот все повернулись к экрану. Семеро из восемнадцати, сидевшие ближе всех к экрану, собрались вокруг Р'грефа, слегка поглаживая его, пока Энциклопедист демонстрировал новое происшествие.
На экране появилась освещенная площадка перед Домом Обучения.
Делизийский солдат и джелийский легионер кружили друг против друга с обнаженными ножами. Свет — не ночной, но и не дневной, а серый, как металлическая дорожка, — тускло мерцал на лезвиях ножей и на светлых волосах солдата. У солдата уже была повреждена левая рука, по которой полоснул гедийский нож противника. Лицо в светлом облаке волос перекосилось от боли. Джелиец, помоложе и пошустрее, обошел солдата слева, и когда тот подался вперед, чтобы защитить поврежденную руку, молниеносно выбросил ногу и изо всех сил ударил его в пах. Делизиец согнулся пополам, а джелиец рванулся к нему, выбил оружие и навалился сверху. Солдат ударил правой рукой, но промахнулся; противник мгновенно перехватил его. Левая, окровавленная рука делизийца бессильно волочилась по земле.
— Не все мы бесчестные трусы, — прошипел джелиец. — Джелийка, которую вы убили — сестра-легионер. Представляешь, что это значит, негодяй?
— Это не я… не я… Я не…
— Неважно, кто из вас, — оборвал его джелиец и вонзил нож в правый глаз солдата. Раздался крик, резкий и пронзительный. Затем легионер приставил нож к груди своего врага и ударил в сердце. Делизиец забился в агонии.
Джелиец вытащил нож и скрылся в лесу.
Неожиданно из Дома Обучения выбежал человек и устремился к лежащему телу.
— Из моей группы, — спокойно пробормотал Гракс. — Дахар.
— Один из тех, кто обладает рациональным мышлением? — спросил кто-то.
— Да. Я позволил ему самостоятельно посещать комнату обучения.
Малограмотный целитель, но уже научился выделять и различать простейшие бактерии.
— Вот не подумал бы, что люди способны на это, — вежливо произнес другой. — Гармония поет с нами.
— И пусть это длится вечно. Но мы совсем не знаем, на что еще они способны, — сказал Гракс, глядя на экран. Почувствовав новый оттенок в его феромонах, остальные запахли удивлением.
Дахар опустился на колени возле делизийца, пощупал его пульс, осмотрел кровавое месиво на месте глаза. Когда лейтенант поднял голову, лицо его исказилось от гнева. В глазах мелькнуло и что-то еще, некий отблеск будоражащего открытия. Светало; двойная спираль на его плече отливала красным и синим в предрассветных сумерках. Дахар поднял тело делизийца, перекинул через плечо и поспешно удалился из поля зрения телекамеры.
В комнате наступило долгое молчание. Его прервал Крак'гар, поэт:
— Как может существовать вид с таким развитым внутривидовым насилием?
Оно отравляет феромоны разума.
— Гармония поет с нами!
— Гармония поет с нами.
— И пусть это длится вечно.
— Это продлится вечно. Энциклопедист не забывает о Ключевом парадоксе.
— Эти люди когда-то покинули родной мир и выбрались в космос.
Запахло отвращением, смешанным со страхом. Внутривидовому насилию не место во Вселенной, и тем не менее оно в нее проникло. Это казалось таким же нелепым, как если бы константа Т'Фрагка вдруг поменяла свое числовое значение.
— Погибший занимался в моей группе, — сказал Враггаф.
— Неприятно потерять того, с кем работал, — тут же отозвался Роуир.
Все согласились с ним, хотя прекрасно знали, что покойный делизиец не научился у Враггафа почти ничему.
Энциклопедист не слишком удивил их, просигналив «Внимание».
Вежливо рокоча, он объявил, что вероятность важных событий в течение следующего цикла день-ночь очень высока. Уровень человеческой активности возрастает. Очень сильна ее предполагаемая связь с Ключевым парадоксом.
На стенном экране «пробуждался» искусственный день.
25
Дахар нес убитого делизийца сквозь сеть постов в штаб командующей. Он уже не ощущал тяжести. Впрочем, лейтенант не чувствовал и своего тела. Он словно наблюдал за собой со стороны, отключившись от того, что делал.
Старый прием. Он обучился ему еще мальчишкой, когда загорелся желанием стать жрецом-легионером. Дахар быстро обнаружил, что это помогает переносить насмешки и издевательства сверстников. «Он пересек двор тренировок, игнорируя окружающее», — говорил он о себе в третьем лице.