Свет и Тень
Шрифт:
А ещё за пальцы зацепились волосы. Чёрные.
Это были ЕЁ волосы!
В следующую щепку Рыска попыталась сесть на своем ложе, да потерпела неудачу, упала обратно, ощутив головокружение, закашлялась с кровью, не понимая, почему с ней это происходит...
Она всё ещё давилась воздухом и кровью, скрючившись на кровати, когда сильные руки пришли на помощь, уложили удобнее, поправили подушку, убрали волосы с лица.
– Ничего, ничего... Ты справишься. Главное: живая... – произнёс самый родной для неё в этом мире голос. А когда она снова смогла различать
– Альк... – прошептала она, вернее, слегка шевельнула губами.
Да, это был он. Её Альк. Благородный белокосый видун, которого она любила больше своей жизни – уже не молодой, но ещё и не старик, без шрамов на лице, на обеих ногах, как всегда, живой и несломленный. Его дар и память были как и прежде при нём.
– Альк... – снова прошептала Рыска.
– Молчи! – велел он, – Тебе нельзя разговаривать. Хвала Пресветлой, ты жива, – вздохнул он, присаживаясь рядом с ней. А потом взял ее руку, поцеловал, затем приложил к своей щеке, закрыв глаза, – На этом – всё, – сказал он через пару щепок, – Никаких больше дорог, Пристаней, кормилен и войн! Как только выздоровеешь – в замок! И ни шагу оттуда!
Рыска лишь кивала, кротко улыбаясь. Ей было всё ещё тяжело дышать и больно, но она и представить себе не могла, что при этом можно быть такой счастливой!
Впрочем, вся её жизнь, начиная от того момента, когда она нашла его, была такой – сладко-горькой. Смесью боли и наслаждения.
Она никогда не желала себе другой доли.
====== Эпилог ======
С гибелью тсарицы-видуньи закончилась и война. В Савринтарском тсарствии понемногу налаживалась жизнь, отстраивались разрушенные города и сгоревшие вески, залечивала раны земля, рождались новые жители. Зима сменяла осень, а затем уступала место весне и лету. Во дворцах двух столиц вершились государственные дела, а Пристани выпускали на дороги всё новых и новых путников, и им конечно же, нужны были “свечи”.
Всё получилось как в Рыскином сне, за исключением всего трёх вещей: волосы неулыбчивой путницы по-прежнему были чёрными, а её любимый не отходил от неё далеко больше, чем на пару щепок. И ещё: мальчика, родившегося после войны, Рыска предложила назвать не Эдгард, а Стефан, потому что ребёнок, увиденный ею во сне, так и не шёл у неё из головы. Альк не стал возражать.
То, почему Альк не потерял дар и не погиб, смог объяснить выздоровевший вскоре после победы Крысолов, навестив Алька и Рыску в замке.
– Да, такое бывает, – согласился он, когда его ученики обрисовали произошедшее, – Альк не пострадал потому, что он ничего не делал.
Альк и Рыска, не понимая, уставились на него. Их старый учитель снова сумел их удивить.
– И не надо делать такие лица, – усмехнулся старый путник, – Я ни щепки не сомневаюсь, что ты, мой лучший ученик, и взялся бы за безнадёжное дело, и сумел спасти Рыску, но... тебе не пришлось. Кто-то успел до тебя.
– Но кто? – недоуменно спросил белокосый.
– А вот этого не знаю, – пожал плечами путник, – Обычно это подвластно тому, кто способен пожертвовать своей
Доча...
Путница вдруг помрачнела и поднялась из кресла, в котором сидела, придерживая округлившийся живот. А потом, не оборачиваясь, вышла.
Альк хотел было пойти за ней, но Крысолов остановил его.
– Не надо. Пусть... Пусть побудет одна.
...Альк нашёл жену в башне, сидящей на кушетке и смотрящей в окно, на юг. Он ничего не сказал, просто подошёл и сел рядом. Через пару щепок она со вздохом склонила голову к нему на грудь и обняла.
– Представляешь, Альк, а я думала она давно забыла про меня... – прошептала Рыска.
Муж погладил её по голове, потом по спине, ласково прижал одной рукой.
– Ну, такого быть не может... Разве ты смогла бы забыть нашу Вангелию?
Рыска лишь головой покачала – конечно, нет!
– А я даже ни разу ни приехала к ней... Она не видела внуков, не видела тебя. Какая же я сволочь!
Альк усмехнулся.
– Всё в мире не случайно, Рысь. И ты сама это знаешь. Я думаю, именно потому, что она не видела меня, всё так и вышло.
Рыска недоуменно заглянула Альку в глаза.
– Почему? – не поняла она.
– Судя по твоим рассказам о ней, её на месте хватил бы удар, если бы она увидела меня.
– Это ещё с чего? – совершенно искренне удивилась она.
Альк продолжал выразительно смотреть на неё, и Рыска вдруг улыбнулась. Ах, ну да! Потому что он саврянин! Надо же, за столько лет она совсем забыла о том своём, да и мамином тоже, страхе.
– Ничего... – Альк поцеловал жену в висок, потом уложил головой к себе на колени, погладил её волосы, – Теперь уже назад не повернёшь. Родится сын, съездим, наконец, в твою веску, сходим на могилу. Покажешь мне, где ты родилась...
– Представляешь, а я даже не помню её... – словно не слыша, говорила Рыска, – Вот увидела бы где-нибудь – и не узнала бы. Представляешь, Альк? Ведь это была моя мать!..
Он не представлял. Но он был рядом. И поэтому, наверное, жертва Рыскиной матери не была напрасной.
*
...– Итак, господин посол, вам ясна ваша задача, верно? – уточнил его величество, – В первую очередь – продление договора о мире и сотрудничестве, а во-вторых – постарайтесь уговорить светлейшего иргема поделиться секретом строительства кораблей, а ещё лучше – сразу же привезите сюда мастеров-строителей.
– Я понял, ваше величество, – кивнул Альк, – Сделаю всё, что в моих силах. Могу я быть свободным? – спросил он.
– Да, конечно, – ответил Шарес.
Но когда посол уже дошёл до двери кабинета его величества, тсарь снова окликнул его.
– Альк? Как думаешь, это может получиться? Поделятся они своими секретами или нет?
Белокосый улыбнулся.
– А куда они денутся? – спросил он, изломив бровь.
– Что ж ты там такого сделал, что Иргемаджинский правитель так расстарался? Столько кораблей, воинов... Я, признаться, и половины не ожидал!