Свет и Тень
Шрифт:
– Добрый день, госпожа путница. Божиня в помощь, – услышала она и уронила снеговую лопату.
– Добрый день... – она осеклась. Как к нему обращаться? Почему так трудно просто назвать его по имени?
– Жена сказала, вы хотели со мной поговорить. Вот я и пришёл, – произнёс он.
Рыска оглядела его, подошла ближе.
Он смотрел на неё с уважением, с благодарностью, так, как смотрят на того, кому ты обязан... Но он её не помнил. Не нужен был дар, чтобы это понять. Никакого сомнения не было: высокий престарелый
Но кое-что всё же радовало: он не так уж сильно и постарел. И теперь выглядел здоровым.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она, про себя отмечая, что он и не должен её узнавать: от неё ведь не осталось ничего. Ни внешности, ни голоса. Она уже не она.
– Всё хорошо, спасибо, – пожал он плечами, – Но вы ведь не за этим меня звали. Я хочу узнать, кто вы? – спросил он, – И кто я.
Рыска кивнула.
– Тогда пойдёмте в дом, – произнесла она, – Я всё вам расскажу. Но предупреждаю: это будет для вас невероятно. Поэтому сразу прошу приготовиться к этому.
Альк смотрел, нахмурившись, как раньше, а Рыска улыбалась. Они были в доме совсем одни: Фесся с дочерью ушли, дав им возможность пообщаться наедине.
– И всё это – правда? – наконец спросил он.
– Лишь часть всей правды, – опустив глаза, поправила она, – Правдой была наша жизнь. – она вздохнула, с улыбкой посмотрела на него, – Я так рада, что ты жив... Ты даже не представляешь!
Альк вздохнул.
– И что дальше? – спросил он. Он не мог осознать – сам пока не зная, что именно. В голове не укладывалось сказанное путницей.
– Дальше будет весна, – Рыска снова с улыбкой посмотрела в окно, слово видя, как тает снег, бегут ручьи, чернеют проталины, всходит трава, распускаются деревья, пригревает солнце, – Вы поедете на север, в Саврию, переправитесь через реку. – она словно снова чувствовала запах полноводной реки и слышала её плеск, скрип паромных цепей. – Тебе будет достаточно показать герб на седле. – Вот для чего она столько лет его носила! – И ещё кольцо... От реки до замка – дня три-четыре пути. А там... Там тебя узнают, – Рыска умолкла. Ее душили слёзы.
– Кто? – переспросил Альк.
– Твои родители, сестра, брат. Дети... Наши дети. – она встретилась с ним глазами, – Скажешь им всем, что я их люблю... Не забудь! – она поднялась из-за стола и стала одеваться. – Я оставлю тебе нетопыриху. Её зовут Лада. Когда-то мне подарил её ты... Она уже немолодая, но до замка дотянет. Возьми мои мечи, – она положила ножны с клинками на стол, – Так будет безопаснее. Да, и деньги забери. На дорогу тут хватит... – её кошель лёг рядом.
Рыска накинула капюшон и вышла во двор. Крыс догнал её и привычно по ней взобрался – путница лишь осторожно придержала его, спускаясь по ступеням.
Ладу она вывела во двор, накинула поводья на колья забора, на миг обняла нетопыриху за
– Прощай, моя боевая подруга, – сказала она, – Не поминай лихом!
Развернулась, решительно и быстро пошла к калитке – ей было пора. Она завершила свои труды. Скоро дар выжжет её окончательно, и тогда придут крысы... Она не хочет, чтобы это хоть кто-нибудь увидел.
... И тут кто-то схватил её за руку и развернул в обратную сторону.
– А ты куда? – испытующе глядя на неё, спросил белокосый.
– Ухожу... – глядя ему в глаза, спокойно ответила путница.
– Куда?
– Неважно... – она попыталась высвободить руку, но почему-то не смогла... Не от того, что не выпускали, а просто не захотела. Она десять лет мечтала снова ощутить эту руку в своей...
– Альк, не надо, я пойду... – прошептала она, заливаясь краской как в молодости.
Он молчал, испытующе глядя на неё.
– Если всё, что ты сказала – правда, – начал Альк, – То почему ты уходишь? По твоим словам получается, что ты занимала в моей жизни одно из главных мест. Останься!
– Нет... – всхлипнула-выдохнула Рыска.
– Почему???
– Потому, что у тебя теперь другая жена... И она любит тебя! – не выдержав, прорыдала она, – И мальчик... Ты нужен им!
– А ты?
– А я всё равно скоро умру!.. – у Рыски сорвался голос. Стало тяжело дышать. Не видя и не слыша больше ничего, она сделала шаг вперёд и уткнулась в Алька, обхватила его руками и с наслаждением почувствовала, что он тоже её обнял.
– Ты никуда не пойдёшь... – тяжело дыша, проговорил он.
– Ты что, меня вспомнил? – с надеждой прошептала она.
– Нет... Но женщину, которая искала меня десять лет я никуда не отпущу, – твёрдо произнёс он. Голос его звучал так же, как раньше: Альк всё решил и никого не собирается спрашивать. Рыска и подумать не могла, что это может не злить, а умилять и радовать.
– Но моя смерть... Она совсем рядом!
– А это мы ещё посмотрим, – с вызовом проговорил он.
*
... А потом ей стало тяжело дышать: что-то словно сдавило грудь, и вместо дыхания получался лишь кашель.
Когда мало-помалу, преодолевая боль, Рыска смогла несколько раз неглубоко вдохнуть, то и перед глазами хоть что-то появилось, сначала неясное, потом уже более чёткое. Позднее она обнаружила себя лежащей на спине и смотрящей в потолок.
Потолок был белёный – такой бывает в весчанских избах. Под потолком кое-где пучками висели старые, пересохшие травы, а по углам клочьми болталась грязная, пыльная паутина.
Где она?
Рыска медленно подняла одну руку – левую, сама не понимая, почему на неё взглянула и увидела кольцо. Кольцо с бриллиантом, которое дала ей Камилла в ту ночь, когда была свадьба... Как странно, это кольцо она отдала Вангелии перед отъездом!