Свет, который не гаснет
Шрифт:
Светлана: Сатана Самсонов принес мне сегодня шоколадку. Я делаю карьеру! Сам повелитель ада приносит мне сладкое. Но Милана отобрала. Опять.
Светлана: У Паши жена беременна, представляешь! Я надеюсь, он теперь перестанет ко всем в офисе подкатывать с сомнительными комплиментами. Хотя что-то мне кажется, что вряд ли.
Светлана: Нет, монстр не Ватаев, монстр — Милана! Возвращайся скорее и спасай коллектив, пока она никого не съела!
Артур
Наверное, без ее сообщений он бы точно двинулся рассудком. Когда надо было добиться этой операции — он нечего не боялся. У него была цель. У него был план действий. А теперь… теперь от Артура уже ничего не зависело… И подготовка, как назло, затягивалась. Вместо задекларированных трех недель на обследования и подготовку ушел месяц. Месяц ничегонеделанья и ожидания. И только вежливые и обтекаемые формулировки.
«Не волнуйтесь, герр Балашоф, случай оказался чуть более сложным, чем мы рассчитывали, нам требуется несколько больше времени, чем мы планировали. Все должно быть изучено предельно точно, вы же понимаете? Только в этом случаем мы можем рассчитывать на успех»
Да, на успех можно только рассчитывать. Нет никаких гарантий. Может получиться, а может — нет. И Артур подписал все необходимые документы. Что он предупрежден о том, что дорогостоящая операция может не дать никакого эффекта. И претензий, в случае чего, Артур Балашов не имеет. Он платит в первую очередь за надежду. И за шанс. Единственное, на что он может рассчитывать. Самые дорогие вещи не имеют материального воплощения — это Артур теперь точно знал.
Но как же трудно ждать. Ничего не делать и ждать. Если бы не сообщения от двух женщин — Светланы и Миланы, он бы и в самом деле не выдержал. Наверное, не выдержал бы. А так ежедневно он получал порцию сообщений — от Светы и сестры.
От Миланы приходили отчеты по деятельности холдинга. Так же сестра советовалась с ним по рабочим моментам, они регулярно обсуждали вопросы подготовки к операции.
На долю Светы пришелся весь эмоциональный блок. Он иногда до слез смеялся над ее голосовыми. Именно так — от смеха слезы выступали на глазах, и никак иначе. Да, у Светы определенно есть комический талант. Он раз за разом пересушивал ее краткие зарисовки из жизни головного офиса агрокомплекса «Балашовский». Именно они позволяли Артуру дышать.
Артур не просил и не поручал Милане взять Свету на работу к ним в офис. Ему эта идея даже не пришла в голову. А вот Милана — гений. У сестры всегда присутствовала способность генерировать креативные идеи, но эта — перекрыла все предыдущие. Как они вообще раньше без Светы жили? Как он сам без нее справлялся?!
Без нее никак.
И он выдержит. Выдержит все это время подготовки. И выдержит то, самое трудное, что еще предстоит — три недели в повязке. Когда ты не знаешь — получилось или нет. И руки будут дико чесаться, Артур это точно знал, что будут — снять повязку и проверить — ты видишь или вокруг тьма. Снова тьма. Та же тьма. Но снимать повязку раньше срока категорически нельзя, Артура заранее предупредили врачи. И предупредят еще не раз. Наверное — но уже после операции.
Он все выдержит. Потому что у него есть цель. И эта цель — увидеть свет. Увидеть Светлану.
— Доставай! — такими словами встретила Свету Милана.
— Что именно? — осторожно поинтересовалась Светлана, прикрывая за собой дверь кабинета.
— Все, что угодно! — Милана торопливо складывала бумаги и распихивала их по папкам. — Там, в шкафу, найди какую-нибудь бутылку. И стаканы.
Светлана медленно повернулась и молча уставилась на Милану. Несколько секунд две молодые женщины смотрели друг на друга.
— Уже? — тихо выдохнула Света.
— Да! — Милана резко встала, прошла к шкафу. Стеклянные дверцы жалобно тренькнули. — Артура увезли в операционную. Вот! — Милана выудила из шкафа бутылку с ярко-зеленой жидкостью. — Я абсента купила в дюти-фри на обратной дороге, когда из Гамбурга летела. Самое оно! Давай стаканы!
Стаканы звякнули, соприкоснувшись. В них оказался не абсент.
— Господи, что это за гадость! — Милана с изумлением рассматривала этикетку.
— Это зубная паста с водкой! — выдохнула Светлана, когда вспомнила, как дышать.
— Мятный ликер, — вынесла, прочитав содержимое этикетки, Милана безжалостный вердикт. — Господи, в каком помрачении рассудка я была, когда покупала эту зеленую мерзость?!
Светлана, не спрашивая разрешения, залезла в ящик стола и выудила шоколадку.
— Знаешь, что? — Милана наполнила ядовито-зеленой жидкостью стаканы до половины. — Мы должны это мерзкое пойло выпить. Всю бутылку.
— Зачем?!
— Тогда операция у Артура пройдет успешно.
Светлана задумчиво посмотрела на стаканы.
— Тогда наливай до краев.
Когда мятного ликера осталось на самом донышке, в дверь постучали.
А потом дверной проем явил Марата Хасановича Ватаева собственной персоной. Он оглядел натюрморт и выгнул густую черную бровь.
— По какому поводу банкет?
— По поводу вашего увольнения.
Ватаев лишь хмыкнул, а Света, погрозив Милане пальцем, принялась спешно спасать положение.
— У Артура сейчас идет операция.
Марат внимательно посмотрел сначала на Свету, потом на Милану, которая демонстративно изучала этикетку мятного ликера, будто хотела найти там какие-то новые ингредиенты. Затем коротко кивнул и протянул к Милане руку.
— Ключи.
— От квартиры, где деньги лежат?
— От машины. Тебе нельзя сейчас за руль.
Свету даже не изумило это внезапное «ты» от Марата Милане. Она уже точно была уверена, что когда-то эти двое говорили друг другу — «ты». И гораздо более интимные вещи.
— Я и не собиралась садиться за руль, — фыркнула Милана. — Я что, идиотка, что ли?
— Ключи, — все тем же тоном повторил Ватаев, не убирая протянутой руки.
— Я не Арчи пять лет назад! — рявкнула Милана. — Я соображаю, что делаю!