Свет, который не гаснет
Шрифт:
Самсонов и Ватаев уставились на Свету, вслед за ними на нее устремился взгляд Захара. У него оказались большие ясные серые глаза.
— Не знаю, — пролепетала Света. — Я чуть попозже уточню у Миланы… Антоновны.
— Ну ладно, как приедет, пусть меня найдет — мне надо с ним поговорить.
И, зажав пакет под мышкой, мужчина покинул приемную.
Какое-то время они втроем смотрели молча ему вслед. А потом дружным дуэтом Самсонов и Ватаев одинаковым жестом покрутили указательными пальцами у виска.
— Нет, ты слышал? Это Захару надо
— Чокнутый, — согласился Ватаев, но в глазах его пряталась усмешка.
— А кто это вообще был? — наконец в полном объеме прорезался голос у Светланы.
— А это, Светлана Анатольевна, наш Радагаст Бурый, — хмыкнул Юрий Валентинович.
— Захар Мелехов — наш начальник производства, — дополнил коллегу Марат. — Чертов чокнутый гений.
— И сын маминой подруги, — еще более непонятно заключил Самсонов.
Чтобы позвонить Артуру, Светлана уединилась в кабинете Миланы. Они ей не звонили оба — ни Милана, ни Артур. Единственное, что получила Света от них — это фото, присланное Миланой. Оно, конечно, было красноречивее любых слов. Но Светлане казалось глупым, неуместным, нелепым отвечать на него. Чем ответить? Ну не смайликом же? Да и любые слова… Нет, ей надо позвонить. Услышать голос. Поэтому она выпроводила из приемной Самсонова с Ватаевым, которые ушли, бурно обсуждая на ходу новости — касательно Артура и приезда Захара, и заперлась в кабинете Миланы. Чтобы никто не мешал.
Господи, дрожь в руках так и не прекратилась. Светлана сделала глубокий вдох и выдох и нажала на дозвон.
Артур ответил сразу.
— Привет.
Одно короткое слово. Шесть букв. Света захлебнулась слезами — тут же, мгновенно.
— Света, почему ты молчишь? Алло! Света! У тебя все в порядке?!
Она попыталась проглотить скользкий комок киселя из слез.
— Я тут. Артур… я так рада за тебя.
— Ты плачешь, что ли?!
— Я… ну да… немного.
Света забилась в угол огромного дивана, закрыла глаза и слушала его голос. Это говорит Артур. Любимый. Родной. Который теперь видит мир.
— Света, пожалуйста, не плачь. Все хорошо.
Она положила ладонь себе на шею, сжала горло. Так, надо этот прекращать. Хотя больше всего сейчас хотелось именно плакать. И слушать, как он говорит: «Не плачь, Света, пожалуйста, не плачь».
— Да, все хорошо, — Светлана несколько раз порывисто вдохнула и выдохнула, отняв телефон от лица — чтобы Артур не слышал. — Я просто… просто… просто так счастлива. Прости, что реву.
Она услышала в трубке вздох Артура. А потом какой-то неясный шум.
— Свет, меня тут зовут на процедуры, мне надо идти.
Она села ровно.
— Да, конечно. Иди.
— Мы еще созвонимся. И помнишь, что ты мне обещала?
— А что я тебе обещала?
— Ты обещала меня ждать.
— Конечно.
Вот и поговорили. Как-то коротко, сухо. Будто им обоим неловко.
Я обещала тебя ждать, Артур.
Света не знала, сколько она так просидела, сбросив туфли, забравшись с ногами на диван в кабинете Миланы. Пока ее оттуда не выколупал Юрий Валентинович, который успел заказать в офис огромный торт.
Милана ее убьет, если узнает, что Света ела торт. А не все ли теперь равно?
И Света пошла вместе со всей верхушкой менеджмента агрокомплекса «Балашовский» праздновать обретение зрения его генеральным директором. Как знать, может, ей не так долго осталось общаться с этими людьми.
А потом она так же долго сидела уже на другом диване, уже в квартире Артура. Может, и в этой квартире ей осталось быть недолго.
Вжимаясь в угол дивана, Света задала себе уже в который раз главный вопрос. Что будет, когда Артур приедет? Когда увидит ее? Кого он себе представлял, когда шептал ей в темноте спальни все те жаркие и нежные слова? Кто стоял перед его внутренним взглядом, когда он говорил ей, какая она красивая? Ее красивой никто никогда не называл. Только Артур. Слепой человек.
Который теперь прозрел. Назовет ли он ее теперь красивой? Захочет ли обнять? Поцеловать? Раздеть и заняться сексом? Или посмотрит с презрением?
Эти мысли были невыносимы. До боли. До тошноты. До реальной, подкатившей к горлу тошноты. Или это от другого?
Света вздрогнула от резкого звонка телефона.
Милана.
— Привет, — говорить получалось тихо. А вот у Миланы голос громкий, энергичный, возбужденный.
— Привет! Ты прости, что я сразу не позвонила, сама только-только в себя пришла. Ты как, Светик?
— Я пока тоже не совсем в себе, — честно ответила Света.
— Ой, — выдохнула Милана. — Я, если честно, вот просто до сих пор… не верю…. Боюсь поверить… Мне все кажется, что я сплю.
— Ты счастлива? — зачем-то задала Света очевидный вопрос.
— Очень. А ты?
— И я.
И замолчала. Нельзя же снова рыдать. Хватит.
— Я завтра прилетаю, — огорошила ее вдруг Милана. — Отправь кого-нибудь меня встретить.
— Хорошо, — послушно согласилась Света. И только через несколько секунд сообразила, о чем говорит Милана. — Погоди! Прилетаешь? Ты? Завтра?! Одна?
— Да. Я завтра прилетаю одна.
— А… Артур?!
— Его пока не отпускают, — голос Миланы стал серьезным. — У него на самом деле пока зрение еще не полностью восстановилось. Он сейчас примерно как со средней степенью близорукости. По-хорошему, ему надо в очках ходить, ну, не в черных, а с прозрачными стеклами. Которые с диоптриями. Я его уже потроллила на предмет ботаника в очочках. Ну, то есть, он видит, но четкости нет. Врачи говорят, что зрение должно восстановиться в стопроцентном объеме за неделю или чуть больше. Но в этот период Артур должен находиться под наблюдением врачей. Так что он пока остается в клинике.