Свет луны на воде
Шрифт:
— Кто еще присутствовал при этом, мисс Дрейк?
— Не могу точно сказать. Вокруг стояли еще какие-то люди, но я не разглядела.
— Конечно.
У Андреа вырвался вздох облегчения. Моника Дрейк не собирается заставлять ее лгать. Ей не придется вставать и опровергать ее заявление. Однако мистер Бартон снова подал голос:
— Но вы говорили мне, что там была еще одна девушка. Или вы забыли?
— Нет, но она вряд ли даст показания в мою пользу, она вела вторую машину. Она была очень возбуждена и обвиняла меня.
Андреа привстала со стула, затем снова села. Слова Моники вывели ее из равновесия, но она прекрасно знала, что выкрики с места ни к чему хорошему не приведут.
— Это все, мисс Дрейк, — сказал Бартон. — Не знаю, имеет ли мистер Харрис...
— Еще один вопрос, мисс Дрейк, — поднялся полицейский представитель. — Что вы пили перед аварией, если вообще пили.
— Только глоток мартини, — едва слышно прошептала Моника.
— Говорите громче, пожалуйста. Вы сказали...
— Только глоток мартини. Я не пью ничего другого, и уж тем более, когда сажусь за руль.
— Благодарю вас, мисс Дрейк.
К месту для дачи свидетельских показаний вызвали Рекса Мандерса. Покраснев словно рак, он полностью подтвердил слова Моники Дрейк.
Андреа побелела от ужаса. Похоже, именно ее собираются выставить здесь лгуньей. Она услышала свое имя и машинально поднялась. Так же машинально девушка принесла клятву. Служащий суда отошел от нее, и она оказалась под пристальным вниманием десятков людей. Андреа покраснела и сфокусировалась на одной паре глаз — глазах мистера Сандерса. Тот уперся в нее тяжелым взглядом, судорожно сжимая ладонь Моники, единственной, кто сидел, потупив взор и склонив голову так, что шляпа практически скрывала ее лицо.
Андреа усилием воли оторвалась от мистера Сандерса, посмотрела на судью, потом на защитника мисс Дрейк, усердно перебирающего какие-то бумажки.
В глазах судьи горела неприкрытая враждебность, и Андреа припомнила, что именно он стоял на другой стороне запруды, когда она каталась на лодке.
Андреа пригладила юбку. Ну, почему среди всех этих лиц нет единственного дружественного ей? Где же ты, Джерри? Ты же обещал...
— Вы Андреа Карсон, проживающая в Килн-Коттедж? — поднялся со своего места защитник.
— Да.
— Давно вы проживаете в данном районе?
— Меньше недели.
— В таком случае вы не слишком хорошо знакомы с местными дорогами?
— Нет, не слишком.
— В рассматриваемый день вы возвращались из Норвича и собирались повернуть на парковку у «Фоксиз».
— Нет.
— В заявлении полиции сказано, что вы возвращались из Норвича.
— Я возвращалась из Норвича, но не собиралась сворачивать на гостиничную парковку.
— Это ваши слова. В любом случае вы все-таки врезались в машину, покидающую «Фоксиз».
— Я не врезалась. Это мисс Дрейк в меня врезалась.
Защитник пожал плечами, всем видом показывая, что не видит разницы.
— Может быть, вы расскажете суду, что произошло после аварии.
Андреа собралась.
— Мою машину вынесло на встречную полосу движения, прежде чем я сумела остановить ее. С минуту я посидела, превозмогая головокружение, затем рядом притормозил другой автомобиль, и из него вышел водитель. Он сказал мне, что видел, как все случилось...
— Этот водитель присутствует в зале суда?
— Я не знаю.
— Будьте добры, посмотрите вокруг.
Андреа пробежалась взглядом по рядам. Она не могла понять, к чему клонит защитник. Похоже, он хочет выставить ее виновницей происшествия, а не просто получить подтверждение заявления Моники относительно стакана бренди. Злость закипела в ней с новой силой, и она выпалила на одном дыхании:
— Я не вижу в зале заседания мистера Джеймсона, того самого водителя, и, если бы вы хотели пригласить его сюда, вы бы могли взять в полиции его имя и адрес, и если вы желаете спросить меня, пила ли мисс Дрейк после аварии, мне ничего об этом не известно. Я не пересекала дорогу и не подходила к ней и даже не видела ее, пока полицейские не привели ее к своей машине!
Судья ударил молоточком.
— Довольно, юная леди. Вы здесь, чтобы отвечать на вопросы, а не речи говорить!
— И я здесь по своей доброй воле. Никто меня не вызывал.
— Тишина! Я не позволю вам препираться с судом. — Судья повернулся к защитнику: — Имеются ли у вас дополнительные вопросы к свидетелю?
— Нет, ваша честь. Я не вижу способа добиться от нее правды.
— Вы уже получили ее! — взорвалась Андреа.
— Тишина! Вы свободны.
Андреа прошла на свое место. Руки ее тряслись, ноги не слушались. По залу пробежал шепоток, все головы дружно повернулись к ней. Затем раздался стук молоточка, и она словно сквозь сон услышала, как Монику Дрейк объявляют невиновной, а судья говорит что-то о противоречивых доказательствах и всем известной добропорядочности юной леди. Застучали отодвигаемые стулья, Моника Дрейк поплыла к выходу с гордо поднятой головой, защитник и мистер Сандерс шли за ней по пятам, словно два телохранителя.
Андреа поспешила покинуть здание суда. Щеки ее горели, и было с чего — ее выставили лгуньей! Вскоре весть разлетится по всей деревне, и жители сочтут ее мстительной упрямицей. На парковке у соседней машины стояла Моника Дрейк. Девушка весело болтала с мистером Сандерсом и своим защитником и никуда не торопилась. А вот Андреа хотелось убраться отсюда как можно скорее. Она развернулась и чуть не столкнулась с Джерри.
— Слушай, душа моя, прости за опоздание. Мне очень жаль, что так вышло, я...
— Жаль?— Андреа чуть не рыдала. — Ты всегда опаздываешь, если вообще приходишь. Убирайся прочь! Ты мне был нужен, а теперь уже нет. Видеть тебя больше не желаю. Проваливай в свой драгоценный Лондон и найди себе другую, которая сможет мириться с твоей непунктуальностью. Их там целые стада!
Джерри вытаращил на нее глаза и открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, но Андреа почувствовала: задержись она еще на миг, и непременно разрыдается, выставив себя на посмешище перед Моникой Дрейк и ненавистным мистером Сандерсом. Сейчас ей хотелось только одного — остаться одной. Она села в машину и рванула домой, но пока она закрывала за собой ворота, рядом притормозил еще один автомобиль. Окошко водителя опустилось, и из него выглянул седовласый мужчина. На суде он сидел вместе с Моникой Дрейк и мистером Сандерсом.