Свет маяка (Сборник)
Шрифт:
— Неужели за это время ни разу дома не побывал? — осведомился я.
— Нет.
— Почему?
— Да все плавал. Я с малых лет по морям скитаюсь.
На мостике попеременно прохаживались штурманы, довольные хорошей погодой. Иногда слышался оттуда свисток и голос:
— Вахтенный!
— Есть!
— Как на лаге?
Матрос бежал к корме, заглядывал на циферблат лага и возвращался на мостик с докладом.
— Восемьдесят два с половиной.
Штурман открывал вахтенный журнал и записывал.
После обеда погода начала быстро портиться. Ветер свежел. Завыли
— Кажется, трепанет нас…
Другие утешали:
— Ничего. Не то видали. Выдержим…
А к вечеру, постепенно нарастая, разразилась буря. Надвигалась ночь, бесконечно долгая, угрюмо-холодная. Северное море, озлобляясь, стало сурово-мрачным. Пароход наш начал кланяться носом, точно прося у стихии пощады для своей старости. Но отовсюду веяло жестокой неумолимостью. Вздыбались воды и, взбивая пену, заклокотали. Седоволосые волны полезли на палубу, ощупывая и дергая каждую часть корабля, точно испытывая, основательно ли все укреплено.
Я взошел на мостик. Капитана не было здесь: он заболел и находился у себя в каюте. Кораблем управляли штурманы. Я обратился к ним с вопросом:
— Ну, как дела?
— Как видите, дела корявые.
В их отрывистых приказаниях матросам чувствовалось, что предстоит пережить нечто серьезное. Барометр падал. Буря усиливалась. Напрягая зрение, я впивался в разноголосо шумевшую тьму.
Вздымались волны, пенились, но казалось, что чьи-то незримые руки, потрясая, размахивали белыми полотнищами. Весь простор, густо залитый мраком ночи, находился в бешеном движении. Все вокруг, порываясь куда-то, неслось с яростным гулом, мчалось с дикими песнями. Вырастали водяные бугры и тяжестью обрушивались на судно.
Первый штурман, рослый и дюжий человек, заявил:
— Мы попали в крыло циклона. Это определенно.
Второй, темноволосый украинец, всегда выдержанный, ничего против этого не возразил, добавив только:
— Нам осталось до Кильского канала всего сто с небольшим миль.
Предстояла задача — как выбраться из циклона, а еще важнее, как избежать грозного центра: там удушливая тишина в воздухе, и буря смотрит синим глазом неба, но там, выворачиваясь из бездны, так пляшут волны, что способны разломать любой корабль.
— Нужно бы выйти из Зундерланда на один день раньше, — заметил второй штурман.
— Да, мы могли бы проскочить через Северное море без приключений, — подтвердил первый штурман.
Оба замолчали в напряженных думах.
Началась безумная атака. Волны, обнаглев, с яростью лезли на судно, достигая мостика, проникая в жилые помещения. По верхней палубе уже трудно было пройти. Ломались некоторые части корабля. Водой сорвало железную вьюшку со стальным тросом, похожую на громаднейшую катушку ниток. Она ерзала и каталась по палубе, билась о фальшборт. Парадный трап переломился пополам.
В рубку пришел больной капитан, взглянул на карту Северного моря и молча лег на диван.
Чтобы не попасть в сторону низкого давления, решили изменить курс. Раздалась команда:
— Зюйд-вест тридцать пять!
— Есть! Зюйд-вест тридцать пять! — ответил рулевой у штурвала.
«Коммунист», медленно повернувшись, ринулся против ветра и буйствующих волн. Казалось,
Нужно было определить свое местонахождение. Определиться можно было только по глубине моря, ибо не открывалось ни одного маяка. Кругом свирепствовал лишь воющий мрак. С мостика распорядились:
— Приготовить лот Томсона!
Но волны были неистощимы в своих каверзах — механический лот остался за бортом навсегда.
Боцман, скупой на слова, крепко сплюнул на это и полез на мостик, сопровождаемый кучкою матросов.
Споря с ветром, вырывавшим у меня дверь, я втолкнулся в рубку. В этот момент «Коммунист» с размаху повалился на левый борт. Меня точно швырнул кто — я полетел к противоположной стенке, больно ударившись о койку. Здесь было светло. Старший штурман держался за край стола, курил трубку и хмуро смотрел на разложенную карту моря. На мой вопросительный взгляд он заметил:
— Скверное положение, черт возьми. Надо придумать что-нибудь, чтобы обмануть бурю. Определенно.
— Как?
Он не успел мне ответить. В открывшуюся дверь ворвался тревожный голос темноволосого украинца:
— Шлюпка номер третий гибнет!
Старший штурман распорядился:
— Вызвать наверх всех матросов!
И сам выскочил из рубки.
Одна половина спасательной шлюпки сорвалась с блоков и билась о надстройку. Люди набрасывали на нее концы, стараясь поставить ее на место и закрепить. Работали в темноте, цепляясь за что только возможно, обливаемые с ног до головы холодной водой. С невероятным трудом удалось достичь цели. Матросы, успокоившись, ушли защищать другие части судна. А тем временем на ростры вкатилась тысячепудовая волна, рванулась со страшной силой, и шлюпка с грохотом полетела за борт.
Штурманы нетерпеливо взглядывали на барометр. Стрелка, продолжая падать, показывала на циферблате грозную цифру — 756 миллиметров.
На мостик поступило сообщение:
— Лаг оборвался.
Немного спустя узнали о новой беде:
— В фор-пике и матросском кубрике появилась вода.
Последнее известие внесло тревогу. Каждый из моряков хорошо знал, что фор-пик, расположенный в самом носу, представляет собою довольно большое помещение. Но этого мало. Это помещение, где хранятся запасные брезенты, тросы, концы снастей и другие необходимые для судна вещи, начинается от киля и посредством люка соединяется с коридором матросского кубрика. А это значительно ухудшало положение, увеличивая объем для воды.
Штурманы наскоро переговаривались:
— Я давно замечаю дифферент на нос.
— Да, судно больше стало зарываться в море.
Предательство воды, проникавшей в фор-пик и матросский кубрик, можно было устранить только ручным насосом.
— Не поставить ли брандспойт?
— Это немыслимо: волною смоет всех людей.
— Больше ничего нельзя придумать.
Штурманы нахмурили брови.
А память жестоко хранила трагедию, что недавно разыгралась здесь, на этих зыбучих водах. Всего лишь два месяца прошло с тех пор. Так же вот налетел циклон, так же, запенившись, поднялись могучие волны. А когда все стихло, в Лондоне, в большом гранитном здании, Ллойд вычеркнул из мирового списка шесть кораблей: вместе с людьми они провалились в ненасытное брюхо Северного моря.