Свет мира
Шрифт:
— Да, я позволил, чтобы меня вернули. Может, это и нехорошо. Но, мне кажется, нужно что-то делать и для тех, кому доставляет удовольствие возвращать людей с дороги.
Некоторое время она задумчиво смотрела в сумерки, размышляя над его словами, потом сказала:
— Какой ты умный! Я не такая умная. И все же, когда ты сегодня вечером говорил, мне казалось, что ты высказываешь то, что у меня на сердце, по крайней мере я об этом мечтала, когда была маленькой. В моем романе говорится о юноше и девушке, которые всю свою округу превратили в мечту о счастье, совсем как у тебя.
— Я
— Только вдвоем? — спросила девушка.
— Вначале да. Но поблизости был другой остров, на нем жила достойная супружеская чета, у них были две взрослые дочери. Эта чета тоже поселилась на пустынном острове, чтобы в уединении вести спокойную жизнь. Молодые люди женились на девушках, и в конце романа дальние острова превратились в настоящий рай на земле.
— Совсем как у меня в романе, только у меня был огромный поселок, — сказала девушка. — Вот уж никогда не думала, что встречу человека, который думал бы точно так же, как я в детстве. До чего странно слушать, как другой говорит о твоих самых сокровенных мечтах. К тому же ты нашел слова, которые мне всегда хотелось сказать, но я не могла найти их. Давай пройдемся немного по дороге.
Он повернулся и пошел рядом с ней.
— Меня всегда очень огорчало, — сказала девушка, — что я не умею писать стихи. А мне так хотелось бы написать вису. Но сколько я ни пыталась, я никак не могла найти ни нужных аллитераций, ни подходящих слов. Что надо делать, чтобы находить нужные слова? Я, например, уже несколько дней бьюсь над стихотворением к одному мужчине. Я знаю, что нужные слова носятся в воздухе, вокруг меня, но сколько ни стараюсь, не могу ухватить их.
— Может, это потому, что тебе недостает настоящего чувства? — спросил скальд. — Если чувство настоящее, нужные слова приходят сами собой.
— Мои чувства всегда настоящие, — сказала девушка почти оскорбленно, и скальд испугался, что обидел ее.
— Ты его любишь? — спросил скальд.
— Почему ты так прямо об этом спрашиваешь?
— Если ты его любишь, я могу сочинить ему стихотворение от твоего имени, это будет стоить всего полторы кроны.
— Ты веришь в любовь? — спросила она.
— Как ты можешь так говорить, мне даже страшно, — сказал скальд.
— Почему ты ищешь отговорки?
— Это не я, а ты спрашиваешь слишком прямо. Он готов воевать с кем угодно.
— Да, он, разумеется, подходит тебе. Я уверен, что ты его любишь.
— Он прислал мне стихи, он вполне мог сам их написать.
— Угу, — сказал скальд.
— У него есть собственный бот, а дом принадлежит ему пополам с матерью, ну и, конечно, деньги в банке. Он много плавал на иностранных судах. Это неважно, что он немного старше, чем я. Мне никогда не нравились слишком молодые люди. А тебе нравятся молоденькие девушки?
— Сколько
— Двадцать три, — сказала она. — А когда я написала «Мечту о Счастье», мне было всего семнадцать. Последние пять лет, что была жива моя тетка, мне приходилось так много работать, что некогда было сочинять романы. На мне был весь дом.
— Дом, — сказал скальд, — это мне понятно.
Они подошли к калитке.
— Ты заставила меня вернуться, — сказал скальд.
— Спасибо, что ты проводил меня, — сказала она.
— Сегодня я дважды разрешил, чтобы меня вернули.
— Нужно что-то делать и для тех, кому доставляет удовольствие возвращать людей с дороги, — заметила она.
— Никогда не забывай свою мечту о счастье.
— Я никогда не забуду, с каким удовольствием я слушала твою речь. Буду думать об этом, пока не засну.
— Ну, до свидания и спокойной ночи.
Но, пройдя несколько шагов, он обернулся и крикнул:
— А что мы решили со стихотворением?
— Я и забыла, — отозвалась она уже возле дома. — Об этом надо подумать.
— Каким должно быть стихотворение? — спросил скальд.
— Каким хочешь, — ответила она.
— Ты хочешь, чтобы оно было длинное?
— Как сочтешь нужным.
— Многие хотят за свои деньги получить стихи подлиннее.
— Ну, пусть это будет три строфы или пять, но только не больше семи. А вообще-то как сочтешь нужным.
— Истинная любовь немногословна, — заметил скальд.
— Кто знает, может, моя любовь настолько истинна, что даже скальд не сможет отыскать для нее нужных слов.
— Тогда тебе не пришлось бы просить меня сочинять за тебя стихи.
— Ты смеешься надо мной, — сказала она, открыла дверь и захлопнула ее за собой. Скальд остался на дороге перед домом, так и не поняв ее. Трудно было при таких обстоятельствах писать любовные стихи, обращенные к Йенсу Фарерцу.
Глава пятая
В Небесном Чертоге горел свет. Скальд решил, что у его невесты уже сидит какая-нибудь сплетница и рассказывает ей о том, как молодая девушка при всех подала ему руку. Что он может сказать в свое оправдание, и тем более если ей стало известно, что его видели прогуливающимся в темноте с этой девушкой? Новости в поселке распространяются с быстротой молнии. Но это была не сплетница. Не кто иной, как сам директор Пьетур Паульссон, сидел у изголовья ребенка, с пенсне на носу и золотой цепочкой на животе.
— Ты не поверишь, но этот святой человек принес нам целый пузырек эликсира жизни для нашей малютки, — сказала невеста скальду. — Осподи, вознагради добрых людей на веки вечные.
— О таких мелочах и говорить не стоит, добрая женщина, — заметил директор. — Разве мы все не истинные исландцы?
— Конечно, и надеюсь, Бог даст, мы всегда будем истинными исландцами, — сказала невеста, и скальд вытаращил глаза, услышав эту неуместную молитву.
— А разве в нашей власти перестать быть исландцами? — спросил он с беспокойством, не понимая, чем вызван неожиданный приход Пьетура Паульссона.