Свет обратной стороны звезд
Шрифт:
— Сядьте на место, вы, позор вооруженных сил! — гадливо сказал командующий эскадрой. — Услышу от вас еще один звук — дослуживать будете в матросской робе. Как вообще на собрание попал этот клоун? По моим данным он числится командиром группы операторов-наводчиков и присутствовать здесь не должен.
— Осмелюсь доложить, господин бригадный генерал, — безо всякого усердия, с ленцой поднимаясь, ответил сосед второго лейтенанта. — Командир крейсера, майор Тихонов находится в очередном отпуске. В его отсутствие, согласно устава и по прямому распоряжению командира крейсера майора Тихонова, я, первый лейтенант
— Ну, как исполняйте, первый лейтенант, — раздраженно сказал командующий.
— Осмелюсь доложить, — также спокойно и ровно, голосом, в котором пробивался говор жителя далеких от центра империи окраин, продолжил офицер. — Согласно устава, второй лейтенант Стрельников исполняет обязанности командира артиллерийских и ракетных систем крейсера иными словами боевой части 2, на время отсутствия командира корабельной артиллерии, поскольку я, командир корабельной артиллерии, первый лейтенант Конечников, согласно устава, не имею права совмещать должности командира корабля и командира корабельной артиллерии. Посему, я, господин бригадный генерал, согласно данных мне, как временно исполняющему обязанности командира корабля, уставом полномочий, назначил второго лейтенанта Стрельникова, моего заместителя как командира корабельных артиллерийских систем, старшего группы наведения противокорабельных дистанционно управляемых ракет второго поколения, временно исполняющим обязанности командира корабельной артиллерии.
Командующий попытался понять крутые повороты смысла в рапорте, но запутался окончательно.
— Сядьте оба, — приказал он, багровея от злости. — Какая незавидная доля досталась малому ракетоносному крейсеру 2803. Перед решающей битвой, командование боевым кораблем перешло к двум жалким клоунам. И теперь, в момент великого испытания, когда сам великий государь, князь-император лично просит встать за нашу любимую Родину, они устраивают идиотские представления в духе учеников низших классов заштатной уездной прогимназии. Какая низость! Какой стыд! Куда могут привести крейсер такие командиры!? Только под белым флагом в эланский плен.
Ладно, господа, продолжим.
Как вы понимаете, вам оказана великая честь…
Первый лейтенант Федор Конечников ушел от сладенькой водички, в свои невеселые мысли. Он попытался представить, как все это будет.
«Командир группы поступит согласно канону». — подумал он — «Это у полковника Гагарина на уровне рефлексов. Ничего другого он не знает и не умеет. Ему плевать, что правила боя придуманы в седой древности для совсем других кораблей, — главное не отступить от Кодекса воинской чести. Он заставит малые крейсера с боем прорываться друг к другу, построит в предписанный уставом строй и устроит дуэль с линкорами охранения. Этим все окончится. Упокои Господи душе рабы твоя».
Федор поднял глаза к потолку и тяжело вздохнул.
— Первый лейтенант Конечников, встать! — рявкнул генерал. — Зачем я тут распинаюсь?!
— Простите, господин бригадный генерал. Задумался, — ответил Федор поднимаясь.
— Я полагал, что вы по крайней мере порядочный человек, лейтенант. Но видимо вы ничем не лучше своего спившегося дружка, подонка
В рядах раздались смешки. Больше всего ржал капитан Никита Симонов, старательно разевая пасть и бросая взгляды на командующего — видит ли он его усердие.
— Никак нет, — также спокойно и обстоятельно ответил первый лейтенант. — Нам жизненно необходимо использовать все свои сильные качества и не создавать ситуаций, в которых проявятся слабые стороны.
— Вопрос в том, как это сделать, — заметил командующий.
— Для начала — использовать маневр и скорость для прорыва. Потом ударить ракетами, сбросить мины и в упор добить верфи противника корабельной артиллерией.
И сразу же уходить в гиперпространство, пока не подошли броненосцы врага.
Зал негодующе загудел. Первый лейтенант сказал немыслимую вещь, несовместимую с неписаным Кодексом воинской чести, которого придерживались деметрианцы и эланцы, войска Союза Небесных Городов и даже злые, полудикие вояки ратхора Каранги.
— Сядьте, Конечников, — мягко, со вздохом, предложил ему командующий. Затем продолжил, словно растолковывая маленькому ребенку. — Вот если бы вы, первый лейтенант, продвинулись по службе хотя бы до должности командира отряда, то имели бы право обдумывать и даже обсуждать такие вещи.
Но до сих пор вы со своими собутыльниками Стрельниковым и Авраамом Кингом отличились только в ресторанных дебошах, драках с комендантской ротой и бордельных погромах. А посему, делайте пока, то, что прикажет ваш командир, полковник Гагарин.
Капитан Кинг хотел было сказать что-то в свое оправдание, но видя как завелся генерал решил промолчать.
— Как защитник Родины и патриот я имею на это право, — ответил Федор. — Наш государь, Его Величество князь-император Деметрианский только что попросил нас сделать все возможное и невозможное для победы.
— Да ты Крок понимаешь, что так только негодяи воюют, — завопил на весь зал капитан Симонов. — Мы благородные воины, а не бандиты с большой дороги.
— Родина в опасности! — парировал Федор.
— Отставить! — перекрывая гвалт, закричал бригадный генерал. — Прекратить!
Шум понемногу улегся.
— Если бы вы, Конечников внимательно слушали послание нашего монарха, то заметили бы, что его Величество употребил слово «с честью». А посему задачу нужно выполнить так, чтобы никто не смог упрекнуть нас в бесчестии.
— Если сегодня Его Величество отдает приказ атаковать верфи, значит вопреки очевидному это тоже соответствует правилам. Его величество князь-император всегда был хранителем правил благородного боя. Кодекс воинской чести всегда был нашим всем.
И на Омикроне Персея, когда малые крейсера держали строй, пока не погибли до последнего корабля. И на Тэте, когда скауты приняли на себя удар эланских ракет, закрывая броненосцы. Но я все равно не верю, чтобы наш добрый православный государь, отдавая приказ, имел в виду чтобы десять тысяч человек убили сами себя таранными ударами.