Свет призрачной звезды
Шрифт:
— Кэм! — девушка обняла его, как лучшего друга, хотя они познакомились вчера. — Я теперь понимаю. Ты хотел защитить нас.
Ее распущенные кудрявые волосы попали Кэму в рот, но парень не обращал внимания, не пытался сплюнуть, только глубже погрузил свой подбородок в мягкую гриву. Стоит ли еще на пороге сестра, он видеть не мог.
Возможно, Виала умчалась словно вихрь.
— Ты пришла одна? — спросил Кэм.
— Да… Я сбежала от Полководца Латлина.
— Напрасно. С ним ты будешь в безопасности. Он младший брат Безымянного Главы «Рфеге», конструктор-испытатель, опытный военный. Отец хочет найти Латлина и пригласить сюда, но… опасается, что их давние разногласия
Кэм поймал себя на том, что начал говорить длинными словами политика.
— Вы… тоже хотите сражаться?
— Да!
— О-о, Кэм! Знаю, ты рассердишься на меня, но все же дам совет, — Шадпи заговорила тише. — Не следуй по пути Оула, — ее глаза наполнились влагой. Девушка глубоко вдохнула ртом, плотнее прислонилась к стене, заморгала, предупреждая рождение слез, и вновь обратилась к Кэму, глядя мимо него, — Помни, чем закончился его путь.
— Все мы обречены следовать по его пути… Обратно не повернуть.
— Прошу тебя, остановись. Сохрани жизнь.
— Мы намерены действовать осторожно. Тайно… Начать войну против армии роботов, не самого нелианца. Мы пока не нашли эффективного способа борьбы с Эйнаром. Но мы постараемся защитить велян от его боевых машин.
Кэм стремился поскорее закончить диалог, но Шадпи говорила, не слушая последующих возражений.
— Я очень любила Оула. Я знала о подготовленном им восстании, и этим утром не хотела отпускать его из дома. Он сказал мне: “Подумай, о будущем. Что ждет Велу, если все мы испугаемся, спрячемся в подполье от страха и некому будет выступить против захватчика? Мой долг — быть там, и я пойду”… Тогда я решила отправиться с ним на поле Номинобина. Если бы Полководец не успел меня спасти, я умерла бы вместе со своим любимым. В тот момент я была ослеплена болью, такой острой, словно это мое сердце пронзил кинжал. Мне расхотелось жить, понимаешь? Мне показалось, что у всех велян нет будущего. Теперь я благодарна Латлину за то, что он меня не отпустил к Оулу.
— Оул был настоящим героем. Он организовал повстанческое движение. Мы все теперь последователи его великого дела. — Кэм потер переносицу и сочувственно кивнул. — Его имя навеки останется в легендах.
— Он заслужил, чтобы его похоронили с почестями, достойными героя, — по обращенной к Кэму правой щеке Шадпи скатилась слезинка. — А над ним некому прочесть прощальной молитвы.
— Мы прочтем над ним прощальную молитву и похороним Оула с почестями, — внезапно оживился Кэм.
— Мы… — Шадпи, выпрямилась, ошеломленно глядя на “избалованного принца”, все больше походившего на воина.
— Наши роботы извлекли его тело из тоннеля дворцового мусоропровода. Не дали ему попасть в агрегат для переработки отходов. Мы с сестрой собирались лететь туда. Ты с нами? Мы хотим его похоронить на кургане Афпотеда, под высоким старым бекимусом, — каждое слово давалось Кэму с трудом.
Избегая взгляда девушки, он втянул голову в плечи и уставился на резиновый коврик под ногами.
— Летим! — Шадпи стукнула кулачком по кровати.
— Я с вами! — ураган по имени Виала вернулся.
— Шадпи, поднимись на крышу вместе с моей сестрой. Я заберу вас в цыжсекр, — Кэм подумал, что рано еще показывать гостье бункер.
Вдруг она шпионка, разум которой контролирует нелианец? Жаль, что он только сейчас подумал об этом и успел проболтаться о планируемых атаках на войско боевых машин.
Кэм первым вошел в расширение тоннеля мусоропровода и увидел окровавленное тело Оула. От ужаса он перестал чувствовать себя, как будто это его душа разлучилась с телом. Он понял, что запомнит на всю жизнь будто стеклянные широко распахнутые карие глаза, слегка приоткрытый рот.
Кэм подошел ближе, знаком приказав Виале и Шадпи осторожно следовать за ним. Ему почудилось, что Оул смотрит на него с настойчивой просьбой. Ненависть, отразившаяся на лице лидера повстанцев, проникла в молодого архитектора, постепенно преобразовывая страх в полное бесстрашие, превращая в воина.
Шадпи стало плохо, Виала отвела ее к цыжсекру, а Кэм остался стоять, склонившись над убитым.
Эйнар почему-то не питался своей жертвой. Вместо клочьев разодранной плоти, которую приготовился увидеть Кэм, он видел аккуратное отверстие в груди, из которого еще торчал кинжал. Преодолевая отвращение, Кэм вынул окровавленное оружие. Позднее выяснит, что порезал палец острым завитком рукояти, но в тот момент он боли не почувствовал. Им овладела накопившаяся злоба. Он крепко сжал резную рукоять и с криком замахнулся в кого-то невидимо стоящего напротив. В тот краткий миг он захотел возглавить новое Восстание, сразиться с Эйнаром… убить захватчика.
Кэм вышел на свет, держа кинжал в вытянутой руке. Между полосками синей крови мелькнули желтые отблески.
Кэм удивленно осмотрел кинжал
— Ловинопий, — объяснила Шадпи, — Подарок его прадеда, привезенный с Мокрокуса. Редчайший минерал, который вступает в реакцию с любыми металлами, в том числе дботевитием, из которого сделана броня боевых роботов. Такое простенькое на вид оружие входит в робота как нож в сливочное масло.
— Оул надеялся, что ловинопий подействует таким же образом на марсианский симбиотик, — догадался Кэм. — Я не знаю формулы ремаса, но думаю, он ошибался… Кинжал твой.
— Теперь он твой, Кэм, — Шадпи смутилась и добавила, — Надеюсь, что однажды он тебя спасет в бою.
Девушка вернула ему кинжал.
Они похоронили Оула у корней старого бекимуса на высоком кургане Афпотеда рядом с прославленными героями древности и положили на могилу светящиеся в темноте белые камешки сдиютеги, символы памяти.
— Представьте, как здесь будет красиво ночью. Зеленый курган засияет белым светом, — завершила долгую прощальную речь Шадпи.
Кэм привез неожиданную союзницу в дом его родителей, но пока они с Виалой суетились насчет угощения для новенькой, Шадпи сбежала.
Вернулась ли она к Полководцу Латлину, или впрямь оказалась вражеской шпионкой, покажет время.
ГЛАВА 19. Веляника
Лариса
Лариса проснулась, лежа в открытой капсуле. Открыла глаза и посмотрела по сторонам, вокруг не было ни души. Даже вездесущие роботы куда-то перебрались, их не видно было и в коридоре за открытой дверью. Свет больше не был невыносимо ярким.
Лариса решилась встать, не зная, куда ей идти. Она стала прокручивать в памяти намотанную на извилины информацию. Нелианский язык она теперь знала в совершенстве, но была от него не в восторге, ровно и как от велянского. Если велянский язык был тяжелым, шипящим, каким-то шершаво-скользким и медленно ползущим как настоящая змея, не мягкая пушистая дапатития, то нелианский язык был быстрым, резким, острым и рваным, похожим на лай стаи разъяренных псов. Не пожелаешь и врагу на нем говорить. А впрочем, ее враг номер один и так говорил по-нелиански с рождения. Если считать рождением не момент выемки крохотного эмбриона из материнской утробы, а выпуск из инкубатора “свежего” гражданина в возрасте двадцати усредненных галактических лет, который приблизительно соответствует двадцати земным годам.