Свет в окошке для одинокой кошки
Шрифт:
— А я не вижу.
— Твоя поддержка, мои глаза — так и дойдем, — ответила бабушка.
— Хорошо, — Стася подошла к ней. Бабушка сразу ухватилась за ее руку. Крепко так. Они медленно пошли по коридору.
— Меня в конце недели уже выписывают, — похвасталась бабушка. — Как раз к Яблочному Спасу успею. Хоть и не вылечили, но разве новые ноги кто мне даст?
— Хоть и двадцать первый век, но испорченные части тела мы заменять не научились, — сказала Стася.
— А зачем новые? Я не хочу роботом быть. Видела по телевизору людей, которые из метала состояли. Я человеком остаться
— Но ведь ноги болят?
— Болят, — вздохнула бабушка. — Молодая была, в мороз тридцатиградусный в тонких чулках на танцы бегала. Да и обувь была всегда меньше моего размера. Зато какие это был туфли? Лаковые черные туфельки с маленьким каблучком. Как я на них отплясывала! Вот и доплясалась. А может за грехи все болячки даны, чтоб мы поняли, где ошибки совершили?
— Я в это не верю, — ответила Стася.
— А во что ты веришь? — спросила ее бабушка.
— Не знаю.
— Без веры нельзя. Во что-то верить надо. Не хочешь в Бога верить, так верь в инопланетян. У меня сестра верит, что скоро они прилетят и у нас райская жизнь настанет. Я ей говорю: если прилетят инопланетяне, то нам точно рай покажут да такой, что переплюнут фашистов. А она глупая верит. Без веры нельзя. Она человека сильнее делает.
— А нужна ли нам эта сила? — спросила Стася.
— Нужна. Сильный человек не сдается. И трудности легче переносит.
— Трудности. Порой их нельзя перенести. Остается только смирится.
— Человек со смертельным диагнозом и то верит, надеяться, что пойдет на поправку. Иногда случается чудо. И он выздоравливает. Верить надо, — ответила бабушка. — Вот мы и пришли. Спасибо за помощь. И пусть у тебя все хорошо будет.
— И вам того же.
— Кого я вижу? Света решила покинуть свою палату! — услышала Стася голос Васи.
— Так заставили, — ответила бабушка. — Говорят, чтоб сама ползла. Сегодня Верка дежурит. Так она не в настроение.
— Эх, значит колоть будет больно. Как дела Тася? Как спалось?
— Нормально, — ответила она.
— Опять ты на дороге каталки стоишь, — он взял ее за руку и отвел в сторону. — Любят они тебя.
— Я вроде слышу, что чего-то едет, а откуда звук не могу понять. Он как будто по всему коридору распространяется, — ответила Стася.
— Свет, иди за меня. А я в твою очередь встану, — сказал Вася. — Мне торопится некуда.
— Спасибо, а то стоять совсем сил нет. Еще назад бы добраться.
— Мы тебе сейчас провожатого найдем. Лех, тебе все равно делать нечего. Подстрахуй Светлану.
— Да нет проблем, — последовал в ответ глухо бас.
— Вот и нашли тебе провожатого. Если упадешь, тебя такой красавец на руках дотащит.
— На одной руке. Вторая в гипсе, — заржал Леша.
— А я не такая уж и тяжелая. Так что мне хватит.
— Светлана молодец. Не сдается, — прошептал на ухо Стаси Вася. — Ей говорят, что жить осталось не так много. Она все старается, надеется.
— На что? — также тихо спросила Стася.
— На чудо. Ей всего сорок. Умирать в этом возрасте рано.
— Мне казалось больше.
— Мне тоже. Работала на вредном производстве. Все себе посадила. Теперь из больниц не вылезает.
— А ты? Что у тебя? — спросила Стася.
—
— Меня пока из-за руки держат. Но обещают скоро выписать, — ответила Стася.
— Я через два дня уйду. У меня дочка из лагеря возвращается. Ее встречать надо.
— Это ведь опасно не закончить лечение.
— А что делать? Мне ее оставить не с кем, — ответил Вася. — Вот и наша очередь. Пойдем получим свою порцию уколов.
— Дамы, извините за беспокойство. Тася, пойдем гулять? А то мне одному скучно, — позвал ее Вася. — Врачи, говорят, что лежать нельзя. Нужно ходить. Составишь компанию?
— Иду, — согласилась Стася.
— Стася, как же… — попыталась возразить Лидия Евгеньевна.
— Никуда я вашу дочь не дену. Мы по коридору гуляем, — ответил Вася. — Представим, что мы на курорте и прогуливаемся по набережной во Франции.
— Когда-то я хотела побывать в Париже, — сказала Стася.
— На что там смотреть? Только не говори, что на Эльфовую башню. Железка, она и в Африке железка, — ответил Вася. Он взял ее под руку.
— А ты был во Франции?
— Был. Я много где был. В свое время половину Европы объездил, но родимой речке лучше ничего не видел.
— Я этого больше не увижу.
— Ты можешь почувствовать. Так что зря расстраиваешься. Можешь попробовать эту жизнь на вкус. Можешь ее услышать, — ответил Вася.
— Гуляете? — услышала Стася знакомый голос.
— Как велели Маргарита Борисовна. Делаем вид, что мы на бродвеи.
— Вроде недавно были во Франции, — заметила Стася тихо смеясь.
— А чего нам стоит погулять по бродвею? Это наше развлечение.
— Гуляйте. Это полезно, — сказала Маргарита Борисовна. Стася с трудом узнала ее по голосу. В тот раз она разговаривала сухо. Сейчас была довольной.
— Мама не выглядывает из палаты? — спросила Стася.
— Она сидит в коридоре и с неодобрением смотрит на нас, — ответил Вася. — Чувствую себя преступником, которого разыскивает милиция. Нет, она похожа на нашу консьержку из общежития, которая долго вглядывалась в лицо и фотографию из студенческого. Как будто мы хотели не в комнату попасть, а закардон уехать, при это утащив с собой важные государственные тайны.
— Мама за меня переживает.
— Я бы тоже переживал. Когда беда случается с близким человеком, то это сложно принять. Хочется, чтоб ему было хорошо, а еще лучше, чтоб совсем выздоровел. Но не всегда это случается. Здесь нам нужно повернуть.
— Мы так быстро прошли коридор?
— В хорошей компании время всегда незаметно пролетает, — ответил Вася.
— Вы прям философ.
— Нет, психолог, филолог. Но давно не работаю по специальностям.
— Почему?
— Потому что хочу, чтоб моя малышка ела не пустые щи с макаронами, но еще в доме чтоб мясо было и фрукты. Я одно время в Питере работал. Но потом попал под сокращение. Потом беда с женой случилось. В итоге я уехал оттуда к себе на родину. Там квартиру сдаю. Здесь в материнской живу. Девчушка моя в школу местную ходит. Работу нашел. Завод реконструируем. Крышу перекрывали. Ну я и навернулся. Неудачно упал.