Свет в окошке для одинокой кошки

Баскакова Нина

— Даже так? — он удивленно поднял бровь. В глазах же мелькнул стальной огонек, который не вязался с улыбкой.

— Она решила, что причиной этому я, — скрестив руки на груди, ответила Стася.

— Отчасти. Я тебе уже говорил, что терять тебя не хочу. Мы с тобой поженимся в начале июня, — он быстро поднялся. Стася удержалась от того, чтоб сделать шаг назад. Мирон достал из кармана коробочку и потянул ей.

— А разве не надо спрашивать согласия невесты? Или ты уже все решил?

— Ты против?

— Против. Я не хочу за тебя замуж.

— Странно, а мне казалось, что хочешь, — хмыкнул Мирон. Он открыл коробочку. Тонкое колечко с желтыми камешками. Стася как завороженная

смотрела на то, как Мирон взял ее руку и надел колечко ей на палец. — Как раз по размеру. Это хороший знак.

— Я так не считаю.

— Ты просто дуешься, — ответил Мирон. — Бегаешь от меня. Но давай с этим закончим. Мне начинает надоедать. Играть можно, но не переборщи.

— У меня такое ощущение, что ты меня не понимаешь. Я тебе четко сказала, что не хочу иметь с тобой никаких дел.

— Мало ли что ты говоришь, — ответил он, резко прижимая ее к себе. Жесткий поцелуй, на грани грубости. Стася почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. — Твое тело говорит об обратном.

— Чай вскипел, — позвала с кухни Лидия Евгеньевна.

— Ты хотела, чтоб я больше с тобой проводил времени. Так оно и будет. Мы с тобой его столько проведем, что тебе тошно станет, — он вновь ее поцеловал, прикусывая губу. — Завтра вечером останешься у меня. И не убегай больше. Все равно найду.

Мирон ее отпустил. Стася вынуждена была сесть на край кровати, потому что ноги ее больше не держали. Мирон довольно усмехнулся.

— Завтра за тобой заеду, — пообещал он. — Лидия Евгеньевна, придется мне отказаться от вашего чудесного чая и еще более чудесной компании. Срочные дела.

— Жаль.

— А мне как жаль.

Стася слышала все эти расшаркивания, которые раздражали и не знала, что делать. Она смогла вздохнуть свободнее, когда за ним закрылась дверь. Колечко на пальце напоминало, что ее поймали, как глупую птичку и окольцевали. А скоро еще и в клетку посадят. Если вначале она и мечтала о таком повороте, осторожно, но мечтала, то теперь Мирон ее пугал. Неделя в Питере заставила на многие вещи взглянуть другими глазами. Она много думала. Раскладывала всю ситуацию по полочкам. Страсть в крови начала утихать. Или она так думала, что любовь прошла. Теперь же в этом Стася была не так уверена. Но выходить замуж за Мирона она все равно не хотела. Только начала проходить эта любовная зависимость, а он вновь решил появиться в ее жизни.

— А мне твой кавалер понравился, — сказала мама. — Видный мужчина.

— Он плохой человек, — сказала Стася.

— Похоже он тебя любит. Пришел ко мне третьего января. Расстроенный. Говорит, что не может до тебя дозвониться. Переживал по этому поводу.

— Угу, мы с ним не общаемся с конца ноября.

— Может он пытался тебя забыть, но у него не получилось? Или ждал, когда решит вопросы о разводе с женой?

— Не знаю, что он ждал, но связываться с ним не хочу. Мам, я понимаю, что он производит хорошее впечатление, но это обман. Да, у Мирона есть деньги. У него есть связи. Но он жестокий и опасный человек. Продаваться к нему за его деньги я не хочу.

— Ты его любишь. Так что тут не идет речи о продаже. Зачем себя мучить?

— Затем, что лучше я помучаюсь сейчас, чем обзаведусь по глупости детьми. Вот тогда точно от него не получится уйти. Искать пятый угол я не хочу. Он может и ударить, может сделать так, чтоб человека не стало. Его я заинтересовала. Он заинтересовал меня. Иногда огонь начинает завораживать. С ним хочется поиграть. Берешь палочку. Начинаешь ее поджигать и смотреть, как огонь медленно пожирает пламя. Смотришь на голодный огонь и ждешь до последнего момента, когда можно будет отдернуть руку и не обжечься.

Или затушить огонь, пока он не оставил о себе напоминания в виде шрама. Так и с Мироном. Он такой огонь. Только я не хочу больше с ним играть. Не хочу доводить до того момента, когда он оставит шрамы. Пока я лишь слегка обожглась.

— Может ты преувеличиваешь?

— Нет мам, Мирон тот человек, с которым лучше дела не иметь. Он очень умеет втираться в доверие. Хорошо людей чувствует. Их слабые стороны. Таким людям отдашь деньги, перепишешь все имущество на них и еще будешь благодарна, что взяли. Он может быть и грубым. Я боюсь его. Честно. Боюсь не только из-за того, что я от него без ума, но и потому что он может отомстить. Для него убрать человека, стереть с лица земли, ничего не стоит. Я лишь игрушка, которая заинтересовала его внимания. Вначале отношений была наивность, что я смогу укротить этого льва. Как в сказке о красавице и чудовище. Бель смогла из чудовища сделать человека. Но жизнь — это не сказка. Чудовище меня просто съест. Уже сейчас он не дает выбора. Мирон все решил за нас. Он развелся с женой. Теперь хочет жениться на мне. Его не интересует, что я не планирую связывать с ним судьбу, — устало сказала Стася.

— Он боится, что ты от него уйдешь. Тем более вы поссорились.

— Мама, Мирон ничего не боится. Это не тот человек, который будет переживать из-за разбитого сердца. Разозлиться — да. Не надо мне было с ним начинать встречаться. Теперь получается, что я и тебя впутала, — Стася закрыла лицо руками.

— Не переживай. Если такая ситуация, как ты описываешь, мы можем пока затеряться. Помнишь Федора Алексеевича?

— И?

— Он меня давно приглашает к себе лекции почитать. Я наверное соглашусь. Хочешь, поедем вместе. Там тебя твой Мирон не найдет. Не будет же он тебя по всей России искать?

— Он может. Или мне стоит уехать туда, куда он нескоро доберется? Давай я бабе Паше съезжу. Поживу какое-то время у нее.

— Навести. Она обрадуется, — согласилась Лидия Евгеньевна.

Баба Паша была дальней родственницей. К своему восьмому десятку она осталась одна. Единственный сын у нее погиб в Афганистане. Других детей, а тем более внуков она не нажила. Муж у нее умер еще раньше сына. Мама Стаси каждое лето ездила ее навещать. Предлагал к себе забрать, но баба Паша отказывалась уезжать из своего старенького дома, считая, что где родилась, там и помрет. Да и за могилками на кладбище ухаживать будет некому, если она уедет. А как можно, чтоб они заросли? Стася этого не понимала. Зачем усложнять себе жизнь могилами? Нужно жить, стремиться улучшить условия проживания, а не держаться за мертвецов в земле. Она не спорила с бабой Пашей, но в последние несколько лет к ней совсем не ездила. Сейчас же старый домик в умирающем городе казался ей спасением от Мирона. Он мог и туда приехать, а может и не приедет. Посчитает ниже своего достоинства за ней бегать. На это Стася и надеялась.

Хорошо, что мама не стала уговаривать продолжать отношения с Мироном. За это она была ей благодарна. Стася только начала приходить в себя. Если бы мама начала на нее давить, то она бы поддалась на уговоры и вновь восстановила бы отношения с Мироном. А к чему это могло привести? Ни к чему хорошему. Оставалось только бежать. Недолго думая, она забронировала билет на поезд. Не распаковывая сумки, Стася поехала к родственнице. Обняла маму, сказала, что любит ее, попросила прощения за свое сумасбродство и поехала на вокзал. Мама должна была пожить у знакомых, пока не решит с работой. Она обещала дочери, что ее не выдаст. Надо было попасть в такую ситуацию по собственной глупости! Стася опять начала себя корить.