Светлана. Белая коза Альба
Шрифт:
– Нюра, я тебе никакой отметки не поставила: я не знаю, где писала ты и где тебе подсказывала Туся… Очень хорошо написала диктант Светлана Соколова. Посмотрите, девочки: аккуратно, чисто!
Евгения Петровна высоко подняла тетрадь.
С передней парты радостно улыбались Мухи. Галя крепко сжала Светланину руку.
Светлана двигалась, как автомат: встала, взяла тетрадку, почти не глядя, спрятала в портфель. Вот она, желанная пятерка! Первая пятерка за письменную работу.
В детском доме Аня
– Тамара Владимировна, у Светланы пятерка за контрольный диктант!
– Молодец! Поздравляю! А у вас сколько?
– А у нас с Валей по четверочке…
Тамара Владимировна посмотрела на Светлану:
– Света, тебе нездоровится? Ты и вчера какая-то была…
Тамара Владимировна всегда очень близко к сердцу принимает успехи и неуспехи, здоровье и нездоровье «своих девочек», как она говорит.
У Тамары Владимировны тихий голос и ласково-безбровое лицо. Она не старая еще, но и не очень молодая. Она живет с матерью, совсем уже старушкой. У матери брови немного резче намечены и голос более требовательный. Она не любит, чтобы Тамара Владимировна поздно возвращалась домой, и всегда выговаривает ей за это. Но где у Тамары Владимировны дом? Это не совсем ясно. Вот, например, сегодня: дежурство давно уже кончилось, но уходить как-то еще тревожно. Опять начала кашлять Валя Иванова, и нужно было ставить ей градусник. Нет, жа€ра не оказалось.
Соколова, новенькая, опять стала нелюдимой и мрачной, второй день уже хмурится и молчит.
Ребята уснули. Тихо стало в детском доме. Тамара Владимировна, перед тем как окончательно уйти, проходит по коридору, заглядывает в спальню «своих девочек».
Валя не кашляет, спокойно дышит, пожалуй, и насморка у нее нет…
В углу шевельнулось одеяло, натянулось плотнее на кудрявую темную голову.
– Светлана, ты не спишь?
Не спит и плачет, уткнувшись в подушку.
– Светланочка, ты о чем?
Тамара Владимировна не торопит. Она знает: ласковое прикосновение, молчаливое участие скорее заставят говорить, чем навязчивые расспросы.
Светлана вся сотрясается от беззвучных рыданий и от усилия их сдержать. Потом садится на кровати и, обняв Тамару Владимировну за шею, шепчет ей в самое ухо:
– Я списывала… я сегодня пятерку… Я списывала у Гали и у Мухи!
Они долго шепчутся, совсем неслышно.
– Тамара Владимировна, – говорит наконец Светлана, – вы идите, уже поздно. Честное слово, я засну. Я знаю, ваша мама будет о вас беспокоиться!
И после паузы:
– Тамара Владимировна, вы расскажете вашей маме, что я списала диктант? Я знаю, вы ей все про нас рассказываете.
– Ведь это твой секрет? Как же я могу рассказать?
– Ладно уж, рассказывайте! Всем можете рассказать!.. Я сама завтра всем расскажу!
Тамара Владимировна отпирает дверь своим ключом. Но мать услышала и сразу появляется в передней.
– Слава Богу! – восклицает она. – Я уж думала, случилось что-нибудь с тобой!
– Да
Мать с негодованием показывает на часы:
– Почему ты опять так задержалась?
Тамара Владимировна снимает шубу. Примирительно улыбается:
– Так ты за меня беспокоилась?
– Конечно, беспокоилась! Как же не беспокоиться!
– Вот видишь, мама, я у тебя одна – и сколько волнений! Как же мне за своих девочек не беспокоиться? Ведь их у меня тридцать пять человек!
XIX
«Светлана гибнет! Спасайте Светлану!»
Галя помочь Светлане не может ничем.
Это очень ответственная контрольная работа – конец второй четверти. Все учтено. Соседи по парте не могут совещаться; не имеет смысла шептаться и подглядывать друг к другу в тетради – соседи по парте решают разные задачи.
Помочь Светлане может Черненькая Муха – они сидят в одном ряду.
Поэтому Галя, увидев по лицу Светланы, что положение безнадежно, написала на промокашке призыв о помощи и переслала его Мухам.
Светлане сначала показалось, что она просто запуталась в вычислениях.
Только не пугаться и не спешить. Хладнокровно проверить одно за другим все сложения, деления, вычитания…
Проверила как могла хладнокровнее. Нет, опять какая-то чепуха получается! Значит, неверен сам ход задачи. Светлана перечеркнула крест-накрест всю страницу.
Кроме задачи, еще пример… Может быть, сначала его сделать, а задачу пока отложить? Но, решая пример, Светлана не могла не думать о задаче. Забыла сократить дробь, получились неправдоподобно огромные числитель и знаменатель. Было очень хлопотно управляться с ними. Когда надумала сокращать, числитель и знаменатель не захотели сокращаться.
А девочки решают себе и решают… Маленькие девочки, они все моложе ее!
Туся Цветаева, кажется, уже все сделала – и задачу и пример. Отложила ручку, обвела гордым взглядом класс. Небрежно просматривает…
Неужели будет отдавать тетрадку? Она любит – встать и первой пройти через весь класс к столу учительницы.
Даже у Нюры Поповой как будто все благополучно. А ведь Туся не помогала ей – они тоже пишут разное. Почему-то у Мухи Черной еще не все готово. Склонившись над партой, она быстро-быстро пишет, но – странное дело! – не в тетрадке, а на отдельном листке, который лежит поверх тетради.
Как же теперь быть? Опять попробовать задачу или переделывать пример?
Евгения Петровна посматривает на часы… Должно быть, времени уже осталось немного.
Юра Самсонов, чемпион по шахматам в детском доме, сказал бы, что Светлана «попала в цейтнот». Она стала делать необдуманные ходы.
Что-то легко прошуршало под партой. Галина рука предупреждающе сжала Светланин локоть. Светлана посмотрела вниз, на коленях у нее лежал листок… тот самый, который Черненькая Муха… Глаза невольно забегали по строчкам.