Светлая для наследника
Шрифт:
– Я скажу, когда надо будет падать передо мной на колени, любимая…
Дернув плечом, вывернулась из его хватки.
– Зачем ты так меня называешь?
Я развернулась и снова попробовала взобраться по склону. И опять поскользнулась, но на этот раз сумела удержаться и не сползти на дно оврага.
– Мы тут вдвоем и никто тебя больше не слышит.
– Не нравится? – Он стоял на месте, сложив руки на груди, и с интересом наблюдал за моими попытками выбраться наверх.
– Нет. – Я оглянулась, заметив в темноте лишь серебро его глаз. – Не называй меня так.
– Я буду
Кир наклонил голову к плечу, внимательно следя за тем, как я в очередной раз съехала по сырой земле, так и не добравшись до верхнего края.
– Да пожалуйста, зови как… – буркнула и от злости из-за очередной неудачи треснула кулаком по земле.
– Да пожалуйста, хозяин, – спокойно поправил меня Берхольд.
Замерев на секунду, медленно развернулась к нему, решив, что он пошутил. Но ни поза, ни тон, которым он продолжал говорить, не располагали к шуткам.
– Что?! – все же выдохнула ошарашенно.
– Да. Пожалуйста. Хозяин, – повторил он, а в темноте сверкнула его улыбка. – Мне нравится, как это звучит. Как я раньше не додумался? Будешь теперь обращаться ко мне только так.
– Н-нет, – прошептала, запинаясь. – Нет-нет! Я не буду!
– Д-да, – передразнил он довольным тоном, – да-да! Будешь!
– Кир, как… Я не хочу! И не буду этого делать!
– Придется научиться, моя Ания Риттан, – произнес он, особым тоном выделяя слово «моя». – Мне плевать, что происходит в твоей хорошенькой головке, но, кажется, ты просто не та, за кого себя выдаёшь.
Яростно замотав головой, выпрямилась.
– Зачем ты так? – Я закусила губу, отчаянно желая, чтобы это оказалось просто шуткой.
Мне до сих пор не верилось, что я стала чьей-то собственностью! Одно дело состоять в отношениях, регламентированных контрактом, и совсем другое – стать бесправной вещью. Чьей-то вещью! Эти мысли постоянно возникали в моей голове, вводя в панику. Не то чтобы в нашем мире отсутствовали подобные отношения. В основном, это были отношения между слугами и их хозяевами, но никак не между двумя высокородными светлыми. Я даже не могла допустить мысли, что буду принадлежать кому-то! Это выбивало почву из-под ног. И добровольно называть «хозяином» парня, что совсем недавно грозился с легкостью продать меня любому, было невыносимо. Но на кону стояла моя свобода. И как бы сильно мне ни хотелось послать его, нужно смириться и потерпеть. Надеюсь, это долго не продлится.
– Да, хо… – я сделала попытку произнести это слово вслух, но язык будто прилип к небу.
– Что-что? – Он приложил ладонь к уху, изображая, что внимательно прислушивается.
– Хо… – попробовала еще раз и поняла, что язык просто отказывается произносить это вслух: – Темные, я не могу!
– Я не слышу! – будто не заметив моего ответа, перебил меня Кир.
– Хо… хозя… – буркнула, зажмурившись и сжимая со злостью кулаки.
Между нами повисла тишина.
– Идем, Ани, нам в другую сторону, – наконец произнес он, и я распахнула глаза, увидев лишь его спину, затянутую некогда светлой курткой. Теперь ткань была покрыта бурыми разводами и местами порвана.
Задрав голову к небу и совершив пару оборотов вокруг своей оси, он начал уверенно подниматься по более пологой стене, цепляясь сильными пальцами за торчащие из земли корни. Несколько ловких движений, и вот уже он сидит на корточках на краю оврага, сверкая белозубой улыбкой и серебром своих страшных глаз.
– Давай, любимая. – Кир протянул мне руку, предлагая помощь. Поджав губы, сделала пару шагов вперед и, ухватившись за его ладонь, сжала со всей силы, на которую была способна.
– Как нежно!.. – снова оскалился Кир и дернул меня вверх, одним рывком вытаскивая из оврага. С силой прижав к себе, он прошипел: – Я устал, Ани. Тебе уже пора становиться моей опорой, а не обузой!
– Я не могу защищать тебя, не зная, что происходит!
– Тебе и не надо этого знать, любимая. Ты должна выполнять свои обязанности!
– Я готова, Кир Берхольд, защитить тебя от того, что понимаю! Готова встать между тобой и толпой убийц! Готова принять удар! Но я не могу ничего сделать, когда не понимаю, что происходит! Ты мне даже магию не даешь использовать! Мы бежим непонятно от кого и непонятно куда, словно дикие звери. Давай вернемся! Мы сможем выяснить, что произошло, – я перевела дыхание и продолжила: – Обратимся к моему отцу и главе рода. Они смогут нам помочь.
– Нет.
После этого он просто развернулся ко мне спиной и двинулся только в ему одному известном направлении. Потоптавшись пару секунд на месте, поспешила следом. Следующие несколько часов мы упорно куда-то шли, иногда Берхольд останавливался и вглядывался в небо. Один раз я попыталась заикнуться о том, что можно построить портал или хотя бы запустить «проводника» до нужного места. На что получила лишь его хмурый взгляд, брошенный через плечо.
Когда утреннее солнце уже золотило край неба, мы наконец вышли к дороге. Вопреки моим ожиданиям, вместо того чтобы поймать извозчика почтового или грузового экипажа, парень двинулся вдоль нее, стараясь не показываться на глаза никому из проезжающих.
Я ужасно устала, ноги болели и гудели от бега по лесу в обуви на каблуках, но все равно двигалась вперед, не издавая ни звука и не жалуясь. Наконец вдалеке показалась одинокая телега, запряженная всего одной лошадью. Мужчина, сидящий на деревянной перекладине, остановился буквально в двадцати шагах от нас, притаившихся на краю пролеска.
– Эй! – крикнул он, привстав и внимательно вглядываясь, словно видел нас сквозь густую листву кустарника. – Я знаю, что вы там. Выходите!
Незнакомец взмахнул рукой, и на его ладони затеплилось алое пламя. Кир оглянулся на меня, приподнимая брови.
– Воин? – прошептала, обращаясь к нему. Мои руки уже готовы были выставить щит, но я тут же сбросила магию, словно услышав его голос: «Не смей!» Медленно завела руку за спину, приготовившись защищаться.
– Возможно… бывший… загонщик?..
Я пожала плечами, так как не поняла ни наших маневров, ни поведения этого вроде бы деревенского мужика. Хмыкнув, Кир схватил меня за руку и потащил за собой на обочину.
– Ох ты ж! – припечатал мужчина, разглядывая нашу парочку и опускаясь обратно на край телеги. Его ладонь сжалась в кулак, гася пламя. – Это кто ж вас так?