Светлая грусть
Шрифт:
–Тогда я пропущу семинар, не получу автомат, стану больше готовиться и реже с тобой видеться! – проговорила она, резко обернувшись. – Это плохо…
–Тогда поехали в универ, – Стас обнял любимую, она крепко к нему прижалась и проговорила:
–Я не хочу потерять ни минутки общения с тобой, а ты…
Не зря кто-то великий сказал, что поцелуй – лучший способ заставить женщину замолчать…
После пар Олеся собиралась идти домой, но Стас встретил ее у ворот университета с ароматным букетом роз.
–Я с тобой сегодня не поеду.
–Продолжаешь меня наказывать?
–Нет. Я почти сутки не была дома – надо задобрить папу.
–Тебе ведь уже есть восемнадцать?
–Не хочу рисковать…
–Брось, ты уже большая девочка, – Стас взял ее за руку, – поверь, мне ты нужна больше, чем папе. Поехали ужинать…
–Это мои любимые, – после небольшой внутренней борьбы, Олеся приняла цветы и села в машину.
Евгений Иванович в тот день на работу не пошел – поменялся на выходной, чтобы, наконец, поговорить с дочкой. Он уже больше месяца почти не видел Олесю. Дома ей вечно было некогда общаться с отцом – она спешила дочитать конспект, дочертить проект и убежать на занятия или к таинственному молодому человеку. «Серьезно говорить надо не впопыхах», – отмахивалась она, предвкушая нравоучения от престарелого родителя.
–Что это за парень, с которым нельзя один день не встречаться? – недовольно спросил он Алису.
–Фамилия Лотарёв тебе о чем-нибудь говорит?
–Это молодой выскочка, который теснит хорошую уважаемую компанию?
–Почему сразу выскочка? Перспективный бизнесмен, между прочим, лучший молодой предприниматель прошлого года, апгрейдивший на своем производстве старую идею…
–Что-что сделавший?
–Ну, модернизировал он ее…чего в этом плохого? По-моему, в век прогресса даже похвально…
–К чему это ты о нем заговорила?
–Так он и есть кавалер нашей Олеси. И он ее обожает! – Алиса хотела похвастаться за сестру, не получилось:
–Не везет – так не везет, – недовольно пробурчал отец.
–Не понимаю тебя.
–Он же хитрец, он ее одурачит.
–Пап, у них все серьезно, я же со стороны вижу, – Олеся все уши сестре прожужжала рассказами о возлюбленном. К тому же, они порой приезжали вместе попить чайку. Папа девочек в эти дни по странной случайности бывал на ночном дежурстве. Стас не знал, что Олеся стеснялась их познакомить.
–Кто бы говорил, видит она! Я вторую внучку не потяну!
Алиса вспыхнула, собиралась что-то ответить – как всегда громко и безапелляционно – но вовремя вспомнила, что дочка спит, и прошептала, вернее, метая глазами молнии, прошипела на отца:
–Даже если бы ты не стал мне помогать, я бы не отказалась от Ксюши. Я бы бросила универ, нашла работу и хоть что-то да заработала б. Можешь сколько угодно упрекать меня, что я не стала прерывать беременность!
–Не горячись, дочка, я ничего такого не имел…
–Представляешь, что ее сейчас не станет? – не слышала его оправданий Алиса, на глазах у нее сверкнули слезы. – Какой-нибудь врач сделает ей укольчик – и все…
–Что за ужасы ты говоришь? Это бесчеловечно!
–А ты представь: не будет ее белобрысеньких кудряшек, веселых глазок, мелких шалостей…
–Прекрати! Ты же знаешь, я обожаю Ксюшу!
–Сделать аборт – равносильно тому укольчику, который ты назвал бесчеловечным, поэтому я на него и не решилась.
–Ладно, забудем-забудем, – отец обнял дрожавшую от собственных слов Алису и постарался перевести тему разговора обратно, – если у них все так серьезно, отчего они скрываются?
–Никто не скрывается, но им за пределами дома куда интереснее…
–Мне это не нравится, – он с трудом сдержался, чтобы вновь не заговорить о недобропорядочности Стаса, побоявшись опять нечаянно обидеть дочь.
От чтения меню Олесю отвлек звонок сотового.
–Папа недоволен, – сказала девушка, закончив телефонный разговор, – злится, что не видит меня дома и, что в принципе ни разу не видел тебя…
–Не понимаю, ты хочешь меня напугать своим отцом?
–Скорее, пристыдить: ты меня украл, и Алисе пришлось отдуваться.
–Давай тогда ее спасать, – Стас встал из-за стола.
–Ты собираешься к нам?
–Я не собираюсь прятаться от твоего отца – родителей девушек боятся лишь мальчишки, у которых дурные намерения относительно их дочерей, а у меня их нет. Поехали, милая.
Меньше чем через час влюбленная парочка с тортом и пакетом сладостей прибыла в квартиру Калининых.
–Это к чаю, – Стас протянул гостинцы встретившей их Алисе.
За ее спиной появился высокий пожилой человек с газетой в руках. Евгений Иванович выглядел старше своих лет. Его седые волосы были коротко острижены, открывая все морщины, исписавшие лоб и виски. Строгие карие глаза оценивающе смотрели на Стаса поверх очков в тонкой черной оправе.
–Это наш папа, – проговорила Олеся.
–Решили купить меня конфетами?
–Я Станислав, – не замечая колкости, молодой человек протянул руку, Евгений Иванович нехотя ее пожал и представился.
Маленькая Ксюша тоже встречала гостей. Она несколько дней назад научилась ходить сама и теперь неуверенной походкой, качаясь и спотыкаясь, вышла в коридор и протянула ручки к знакомому дяде, который частенько подкидывал ее к потолку, вызывая этим неописуемый восторг у девочки и такой же страх у ее мамы.
–Здравствуй, зайка, – ласково проговорил Стас, – хочешь полетать? Идем, – он уже собрался поднять девочку, когда Евгений Иванович заметил:
–Хоть бы руки помыл!
Олеся покраснела и закусила губу, Алиса поспешила на выручку гостю:
–Папа, ей уже не два месяца! Она в песочнице готова все формочки вылизать, пока я не отниму!
–Где уж нам, дуракам, чай пить!
–Ой, а идемте, правда, чай пить, – вставила-таки слово Олеся, – мы руки помоем, – улыбнулась она, заглядывая отцу в глаза. Он же нахмурил брови и пошел на кухню. Ксюша захныкала, Стас устроил-таки ей веселый полет, чем еще больше настроил против себя хозяина квартиры.