Светлая полоска Тьмы
Шрифт:
— Как?
— Вызови тоже ощущение, что и во время использования твоих особых способностей, — он накрыл мои руки своей ладонью. Его дыхание щекотало шею, не давая сосредоточиться.
Отбросив посторонние мысли, как учил Квинт, я постаралась сделать то, что велел Зиг. Сила хлынула в компас. Я представила, как ищу местность по фотографии. Постаралась передать ощущение, когда меня озаряло, что вот именно эта точка на карте — то самое место. В какой-то момент мне показалось, будто я сама стала компасом, срослась с ним мысленно и физически. Когда все закончилось, он так и остался частицей меня. Я ощущала эту связь почти физически.
— Быстро
Я ринулась следом, выглянула в коридор. Он поднялся по лестнице на второй этаж. Я за ним не пошла. Через несколько минут он вернулся со старым пыльным журналом начала прошлого века.
— Все, что удалось найти, — он положил его на стол.
Достав из рюкзака карту, он разложил ее рядом. Перелистав ветхие страницы, остановился на пожелтевшей фотографии какой-то местности.
— Зачем тебе это? — я обошла стол с другой стороны и стала напротив него.
— Сейчас посмотрим, — он вел по карте указательным пальцем правой руки, а в левой держал компас. Палец замер в пяти сантиметрах северо-восточнее Банской-Быстрицы. Он поднял на меня глаза: — Это здесь? Проверь.
— Да, — я кивнула, взглянув на старое фото: на горном уступе какая-то парочка устроила пикник.
Свернув карту и придавив ее компасом, он начал обходить стол.
— Учить тебя — сплошное наслаждение, — он приближался ко мне, словно матерый хищник к добыче.
Я пятилась, пока не натолкнулась на табурет. Тут он меня и настиг. Расстегнув пояс моих джинсов, он стянул их вниз вместе с трусиками. Я плюхнулась голой попой на табурет. Он подхватил меня за талию и пересадил на стол. Развел мои колени в стороны, поставив ступни на край столешницы. Я откинулась назад, ощутив себя на приеме у гинеколога. Вот только язык гинеколога не вытворял со мной таких фортелей. Мои ноги сами собой перекочевали ему на плечи, руки вцепились в край столешницы за головой. Дерзкий язык был не одинок в своих свершениях, ему активно помогали пальцы, исторгая из меня стоны раненого животного. Ощущения достигли апогея — УРА!!! Наконец-то я вкусила прелести секса, пусть и не совсем традиционного.
Он подхватил меня под бедра — ноги обвили его талию. Пара шагов — мы уже на лежаке. Его губы пахли мной. Возбуждение не ушло. Мне было мало. Я как кот, дорвавшийся до сметаны, хотела жрать, не останавливаясь, пока не лопну. С меня стянули свитер с футболкой. Бюстгальтер я сорвала сама, пока Зиг раздевался. Он набросился на мои соски. Эти ласки довели меня до точки кипения.
— Зиг, — я поторопила его.
Он вошел стремительно, заполняя меня до боли, очень сладкой боли. Редкая половая жизнь сказывалась — он был слишком велик для меня. Я всхлипнула. Зиг замер, давая время привыкнуть, потом начал двигаться. Боль уступила место удовольствию. Первобытная самка извивалась, стонала, кусалась и царапалась. Самец знал, как ее укротить, как утолить ее жажду. Ни одно движение не было лишним, ни один поцелуй, укус, прикосновение — неправильными. Будто мы были любовниками целую вечность. Чистый восторг вырвался из груди вместе со смехом, ни сдержать, ни воспротивиться которому я не смогла. Зиг что-то ласково шептал мне на ухо по-польски.
Когда первый прилив схлынул, он продолжил, не обращая внимания на мои вялые протесты. Его самец не меньше моей самки жаждал праздника плоти. Это повторилось еще трижды, прежде чем мы оторвались друг от друга.
^
Глава 54. Охота на ведьм
Получив указания хозяина, я вызвал такси. Затем спустился в подвал, в хранилище артефактов, и отыскал на полках тонкий серебряный браслет с двумя опалами. Стоило застегнуть его на запястье ведьмы, как она сразу теряла контроль над Силой, превращаясь в безвольную куклу.
Охрана у ворот сообщила, что такси уже прибыло. К своему стыду, я за целый век так и не научился водить автомобиль. Причиной тому было мое патологическое недоверие к технике. Я понимал, что это неправильно. Время не стояло на месте. Прогресс каждый год пугал меня очередными техническими новинками. Мобильные телефоны, компьютеры, факсы, машины — все это было не для меня. Но если хозяин прикажет — придется освоить эти бесовские устройства.
Такси остановилось у дома номер 43 по Советской. Расплатившись с водителем, я попросил его подождать. Дверь с семеркой находилась на третьем этаже. На звонок никто не ответил. После третьей попытки я воспользовался отмычкой. Внутри царил беспорядок. Одежда валялась на полу, на диване, на кровати. Двери шкафа были распахнуты, демонстрируя пустые плечики. Ни чемодана, ни зубной щетки я не нашел. Похоже, хозяйка квартиры спешно покинула город, но в этом все равно нужно было убедиться наверняка. Она ушла два дня назад — след еще не успел остыть.
Моя способность находить людей или предметы не имела ничего общего с банальным собачьим нюхом. Она была сродни той магии, что изменила меня. Я запечатлел в памяти Запах Плетневой, ментальный след, как называл его хозяин. Он вывел меня из подъезда, затем через двор на проезжую часть. Здесь она воспользовалась транспортом. Вернувшись к такси, я показал водителю, куда ехать. Когда тронулись, опустил стекло — прохладный ветер ворвался в салон. Таксист начал возмущаться — я пообещал накинуть сверху за неудобства. Мне нужно было чуять Запах, иначе я бы не смог показывать ему дорогу.
Минут через сорок пять мы притормозили у аэропорта. След вел через зону таможенного досмотра в зал отлетов. Мои подозрения оправдались, цель покинула город. Пришлось сообщить хозяину о неудаче, хоть я и не любил его разочаровывать.
"Тогда найди Ветрову." — мысленно велел Квинт. — "Она директор семнадцатой школы. По крайней мере была ею до недавнего времени. Живет на Садовой в восьмом доме. Квартира в первом подъезде на втором этаже, посередине, номера на двери нет. Поторопись, через полчаса мы садимся."
Моего такси на месте не оказалось — взял новое, благо, современных извозчиков здесь хватало. На Садовую я решил пока не ехать. Учебный год в разгаре — директор школы скорее всего на рабочем месте. Я назвал водителю адрес семнадцатой школы, где раньше ежедневно пропадал мой хозяин в облике мальчишки.
Старая школа не изменилась. Только фасад перекрасили из бледно-желтого в голубой. Раньше я довольно часто приходил сюда, понаблюдать за хозяином из-за ограды. Он не запрещал. Поднявшись на крыльцо, я открыл выкрашенную в бурый цвет дверь. В фойе был размещен музей боевой славы. Шел урок — тишину нарушал только шорох вязальных спиц вахтерши.