Светлая полоска Тьмы
Шрифт:
— Что?! Это чушь! Мама умерла от рака.
— От лейкемии, не так ли?
— Да, — глухо сказала я. — Ей поставили диагноз за два месяца до смерти. Она внезапно потеряла сознание на работе, хоть за двадцать лет ни разу не брала больничный. На всякий случай она прошла обследование. Анализ крови показал последнюю стадию рака. Химия была уже бесполезна — ей даже предлагать не стали, просто кололи морфий, чтобы не мучилась.
— Это самое распространенное последствие смертельной Порчи. Убивает быстро и наверняка.
— Почему ты решил, что дело в ней?
— Помимо депрессивных заклятий я нашел в спальне остаточный след смертельного. Оно не рассеялось лишь потому, что подпитывалось за счет других. Сначала я не мог понять, зачем Мирославе убивать тебя, но когда нашел свидетельство о смерти твоей матери, понял, кто стал их жертвой. Потеря близкого человека в сочетании с гнетущим психологическим фоном — отличный толчок к самоубийству. К тому же она была твоей единственной родственницей.
— Я убью эту тварь! — прорычала я.
Во мне полыхнула ярость — кулаки сжались сами собой. Моя дражайшая подружка была замешана еще в одной крайне отвратительной истории, которую я похоронила на дне своей памяти, но разговор с Зигом вытащил мой институтский скелет из шкафа.
^
Глава 51. Скелет в шкафу
— Привет! — высоченный блондин навис надо мной. — Ты Алиса?
— Да, — я робко кивнула.
— А я Игнат, — ослепительно улыбнулся мне некоронованный принц факультета.
Об Игнате Зарецком вздыхали все студентки на моем потоке. Третьекурсник. Перевелся к нам из столицы в этом году. Он буквально сходу стал звездой команды пловцов нашего политеха. Девчонки ходили в бассейн только затем, чтобы полюбоваться на него в плавках. Я как-то слышала, как они обсуждали его возбуждающий "баттерфляй".
— А-а, да, я знаю, — промямлила я, глядя на него, как на некое чудо.
— Тебе идет твое имя, Лисенок, — то ли похвалил, то ли подразнил он. Потом махнул рукой: — Мне пора. Увидимся еще.
Зарецкий скрылся в толпе студентов, а я продолжала пялиться ему в след, думая о том, что это было — морок или реальность.
— Челюсть подбери, Лиса, слюна капает, — оторвала меня от грез Плетнева. — Шерхану ты на один зуб. Прожует и выплюнет.
— Почему Шерхан?
— Похож. Шакалы-прихлебалы тоже при нем, целая свита, — она кивнула на толпу парней из команды пловцов.
— С чего ты решила, что я ему на один зуб?
— Светофор с ним еще в начале сентября замутила.
Алка так прозвала Ирку Корсакову, нашу одногруппницу, за дальтонизм. Ирка путала красный с зеленым, они для нее выглядели одинаково. Она запросто могла прийти на пары в красной блузке и зеленых штанах. После такого вот явления, Алка и дала ей эту кличку.
— И что?
— Три дня — предел. Раздвинешь ноги, и прощай. Шерхан — типичный пикапер. Как по мне, это даже к лучшему. Трах без обязательств — голое удовольствие без обмана.
Алка частенько подразнивала меня, зная о моей девственности. Ее забавляла моя реакция на такие вот заявления. Раньше я краснела как рак, потом привыкла.
— Фу! — я сморщила нос, подыграв ей. Несмотря на ее оценку, Игнат мне понравился. Не Вовка, конечно, но мою первую любовь не вернуть с того света.
В тот же день, заняв у Алки денег, я направилась в салон и перекрасила свою шевелюру в карамельный цвет. Все! Хватит с меня Лисы, она испустила дух в парикмахерской.
Всю следующую неделю Игнат не обращал на меня внимания. Потом неожиданно налетел в коридоре перед деканатом:
— Алиса, привет! Тебя не узнать. Масть сменила, Карамелька? Зря, но тебе идет. Где у тебя последняя пара?
— В седьмом корпусе, — я опешила от его комплемента, да и вопроса тоже.
— Оки-доки. Буду ждать тебя у входа, — он наклонился и чмокнул меня в щеку. Я вспыхнула, потеряв дар речи. — Давай, до скорого, сладкая! У меня тренировка через 10 минут. Я побежал.
Похлопав глазами ему вслед, я прикоснулась к месту поцелуя. Невероятно! Он что, правда, предложил мне встречаться!?
Игнат встретил меня у корпуса после занятий, как обещал. Я долго не решалась выйти, боялась, что он передумал или не смог прийти. Не хотелось выглядеть глупо на виду у всей группы. Зарецкий отобрал у меня сумку с конспектами, взял за руку и повлек к своей темно-синей "БМВ". Алка помахала нам ручкой на прощание.
— Куда мы? — спросила я, когда машина отъехала от института.
— Для начала надо бы тебя накормить. Потом покатаемся. Идет?
— Давай.
Мы перекусили в уютном кафе. Потом до сумерек катались по городу. Болтали обо всем и ни о чем. Это было здорово. Вернувшись тем вечером домой, я поняла, что, наверное, снова влюбилась.
Мы встречались целую неделю. Игнат отвозил меня каждое утро в институт и забирал после занятий. Я сидела на его тренировках, ходила с ним в кино и кафе. В субботу он пригласил меня в ночной клуб. Я еще никогда не бывала в подобных заведениях. Не люблю танцевать, но отказа он не принял бы.
Игнат был очень настойчив. Если чего-то хотел — всегда добивался желаемого. Его интересы были приоритетны — мое мнение особой роли не играло. К сожалению, в угаре влюбленности, я этого не замечала. Мне нравилось, что он вел меня, как в танце, решительно, не принимая возражений. В мечтах, таким и должен был быть настоящий мужчина.
Я понимала, что Зарецкий долго довольствоваться моими неумелыми поцелуями не будет. Алка говорила о трех днях — я продержалась шесть, но ее пророчество беспокоило меня все больше и больше. Вспомнились плачущие в туалете девчонки. Все они в свое время встречались с Зарецким, и всех их он бросил. Но то были какие-то невзрачные девицы. Я же казалась себе Золушкой, повстречавшей прекрасного Принца. Любовь до гроба и прочая слащавая чепуха с сердечками и купидончиками крутилась у меня в голове, мешая трезво мыслить.