Светлые тени

Дженнингс Сайрита Л.

Он качает головой и поджимает губы, словно пытается не взболтнуть лишнего.

Как будто он скрывает еще один секрет от меня. Я знаю, что могу заставить его говорить, но не хочу. Хочу, чтобы он был честным со мной. Я обязана ему куда большим.

– Есть еще что-то, верно? Что-то, что ты мне не говоришь.

– Габриэлла...

– Выкладывай, Дориан. Если ты хочешь, чтобы я следовала твоему плану, мне необходима полная информация. Ты обещал - больше никаких секретов.

Он качает головой, но я вижу, его защита рушится. Он не может

мне врать. Хочет, но его проклятие не позволит ему.

– Назначено вознаграждение за наши головы - моего брата, твоего отца и мою. Ставрос хочет нас троих, и он задействует все свои силы, чтобы это произошло.

– Вознаграждение? То есть он пошлет за тобой людей?
– я даже не могу скрыть весь ужас в голосе.

– Не людей, Габриэлла. Наемных убийц. Колдунов, которые знают миллион способов, чтобы убить. Таких, как твой отец. И как я.

– Господи, Дориан. Почему ты раньше мне не рассказал? Мы должны что-нибудь сделать!

– С этим мы ничего не сможем сделать, Габриэлла! Я просто хочу отвезти тебя в безопасное место.

– Меня? Почему меня? Какого хрена, вы все так обо мне печетесь?

Дориан сжимает руки вокруг руля, до тех пор, пока я не вижу, как его костяшки пальцев побелели. Дерьмо. Здесь куда больше. Я должна была догадаться, что здесь должно быть еще что-то.

– Есть условие, - бормочет он сквозь зубы.
– Ты, в обмен на нас троих. Мы остаемся в живых, если ты согласишься пойти к нему.

Я кусаю нижнюю губу, чтобы она не дрожала.

– А... тебе не кажется, что мы должны рассмотреть этот вариант?

– Блять, нет, - выплевывает Дориан, от резкости в его голосе я подпрыгиваю на месте.
– Это, черт побери, не вариант, Габриэлла. И если ты даже думаешь о такой вероятности, то лучше сразу выкинь это из своей головы, потому что этому не бывать.

Дальнейший путь мы едем в полной тишине, даже без звуков радио, чтобы разрядить обстановку в небольшом пространстве. Когда Дориан поворачивает на мою улицу, он глушит двигатель чуть дальше моего дома.

Ему не обязательно было так поступать - он был в состоянии прорваться через нынешнее защитное заклинание уже в течение нескольких месяцев. Нико останавливается прямо позади него, но они ждут от нас сигнала, чтобы двигаться дальше.

– Я когда-нибудь рассказывал о том, как впервые увидел тебя?
– его голос снова сдержан и гладок, как шелк, но он не смотрит на меня.

– Нет.

– Это было на день Святого Валентина. Ты была в ресторане со своими друзьями. И там был этот парень... Джаред. Я видел, как ты о нем заботишься. И по какой-то причине меня приводило это в бешенство. Я мог бы убить тебя той ночью - по-крайней мере так планировалось - но лишь увидев тебя, и твою привязанность к нему, решил подождать. Наблюдал за тобой. Изучал тебя. Пытался понять, почему такая девушка как ты смогла полюбить кого-то вроде него. Кого-то настолько смертного, слабого и обычного.

Наконец, Дориан поворачивается ко мне и снимает свои темные очки,

позволяя мне увидеть его - настоящего его.

– И сегодня я все еще задаюсь вопросом. Как такая девушка как ты может любить такого как я? Не смотря на то, кем ты являешься, и через что я заставил тебя пройти, как ты могла отдаваться мне снова и снова? Я не достоин тебя, Габриэлла, я точно это знаю. Так что помни это, прежде чем попытаться сделать что-нибудь глупое. Я этого не заслуживаю.

Прежде чем я могу ответить, он выходит из машины и открывает мою дверь. Минутой позже остальные присоединяются к нам, но держатся на расстоянии. Никто не ставит под сомнение выражение абсолютного ужаса на моем лице, и я делаю вывод, что они уже знают.

Они знают, что это либо они, либо я. Мы не можем прятаться вечно, и даже если бы могли, что за жизнь это будет? Как я могу вечно держаться в тени от моих друзей и семьи?

Я стучу в дверь и с нетерпением жду, готовясь к хаосу, который, несомненно, развернется. Что они подумают о моей внешности? О моем решении? Черт, что же они подумают об Александре?

Я слышу шум шагов, и странный, почти цветочный аромат с другой стороны двери. Это не духи или те эфирные масла, которые Донна любит носить. Это ее магия.

Аромат слабый, но я чувствую, как он доносится до меня, наполняя мои легкие, искушая мой язык. Инстинктивно, я делаю шаг вперед, желая попробовать больше, но Дориан останавливает меня выставив руку перед моей грудью, чувствуя мое любопытство, как если бы это было его собственное.

– Тебе нужно помнить, кем ты стала теперь, - шепчет он.
– Мы тянемся к магии. Это в нашей природе, хотеть использовать ее энергию. Ты должна держать под контролем эту тягу.

Я киваю и выпрямляюсь насколько это возможно, прижав кулаки к бокам. Мои щеки краснеют от стыда. Могу ли я убить Донну? Могу ли навредить единственной матери, которую когда-либо знала?

Донна открывает дверь с яркой, приветливой улыбкой на лице, дразня моего внутреннего демона. Но, как только видит нас, ее выражение лица меняется от шока к ужасу и к крайнему восторгу.

– Слава Богу!
– кричит она, заключая меня в объятия, без всякого намека на отвращение.
– О, моя милая. Мы так сильно переживали за тебя. Спасибо, Господи, что ты вернулась!

Она отстраняется, чтобы лучше разглядеть меня и вздыхает при виде моей пары разноцветных глаз. Физическое доказательство превращения.

– Я так горжусь тобой, - рыдает она.
– Посмотри на себя. Такая красивая и сильная. Как бы я хотела, чтобы твои родители видели, какой прекрасной женщиной ты выросла.

– К счастью у меня есть такая возможность, - говорит Александр, появляясь в поле зрения и вставая рядом со мной.
– Я бы тоже хотел, чтобы Наталия испытала такое же удовольствие.

– Алекс?
– Донна прикрывает рот в недоумении, слезы наворачиваются на ее большие голубые глаза.
– О, боже мой, не могу поверить, что это ты! Ты жив!