Свежая кровь
Шрифт:
В конце концов, все поняли, что, если это преступление и раскроют, то лишь случайно. Даже российские журналисты не очень подробно писали о неспособности украинских правоохранителей раскрыть преступление, жертвами которого стали, в том числе и их соотечественницы.
2. Американские горки.
Говорят, что сорок лет — та дата, которую не нужно отмечать. Влад Бурсак стоял с бокалом вина и думал, можно сказать, что он ее отмечает, или нет. Если судить по бокалу в руке, — пожалуй, да. А если учесть, что делает это он один, в чужой стране, в том месте, куда он никогда не думал даже попасть? В чужом
Но ему нужно было выпить этот бокал. Не больше. Он сможет удержаться, — в конце концов, то, что произошло почти месяц назад, случилось впервые. Можно надеяться, что и в последний раз.
Вино было хорошее. Местное. А Владу надо было вспомнить этот последний год. Год, за который он так много потерял. Собственно говоря, почти все. А теперь…
Почти год назад он потерял работу. Любимую, к которой шел большую часть жизни. И которая приносила удовлетворение. Он был одним из немногих, кто так относился к этой работе, а хуже всего то, что потерял ее из-за несправедливости, потому что делал ее слишком добросовестно. Иногда этого не прощают. Конечно, он сделает все, чтобы эту работу вернуть. Но суды по этому поводу могут длиться не один год, это Влад знал.
Это было плохо, но не было бы катастрофой, он не умер бы от голода, ему бы хватило денег на какое-то время, — если бы не Ольга. Алчная бывшая жена, искусно использовавшая их сына против него во всех возможных аспектах. И в денежном, — потому что, конечно, подала на алименты, и в моральном, — мол, ты виноват перед ребенком, оставил его без отца, и в психологическом, — в конце концов, она как раз психолог по профессии, — манипулируя и сыном, и им, в вопросах их общения. Единственное, что он мог противопоставить Ольге, — это право дать или не дать разрешение на выезд сына за границу. Но это работало только в некоторых случаях… Потому что каждый день за границу ездить не нужно. Тем более — школьнику.
К тому же, в свое время он просто ушел в никуда, оставив жене квартиру. Как когда-то сделал и его отец, — разница была в том, что сам он собственного отца с тех пор и не видел, а вот сына видеть хотел. Как бы там ни было, а жилье приходилось снимать. А это требовало денег. Так что работу нужно было искать новую, и он сделал это. Хорошо, что у него остались водительские права со всеми открытыми категориями. Водить автомобиль — это вторая вещь, делать которую Влад умел и любил. К тому же, работа «дальнобойщика» позволяла… отдохнуть от людей. Лишь оказавшись один в кабине на долгие часы, он понимал, насколько устал от них за последние годы. Хотя лучше бы не иметь такого повода это проверить.
Но долго продолжаться так тоже не могло. Дело не в том, что это было трудно, нет, — Влад не мог смириться с тем, что потерял. Не только в деньгах, но и из уважаемого высококвалифицированного специалиста превратился в обычного водителя. Хотя и объехал за эти полгода многие страны, от Германии до Казахстана.
К тому же, у него появилась идея. Но, чтобы воплотить ее, надо было многому научиться, много нового узнать. И он снова принялся учиться, — пошел на курсы программирования. А это требовало находиться дома почти постоянно. И, соответственно, найти работу, которая бы позволяла это.
Влад вспомнил про второе свое преимущество —
Но потом, в течение всего месяца… Он потерял почти все. Мать… Пожилая, но энергичная женщина погибла, когда водитель маршрутки по непонятным причинам столкнулся с грузовиком. Следствие до сих пор разбиралось, виноват кто-то из водителей, или неправильно работал светофор. Экспертизы могли длиться месяцами, это он хорошо знал.
Едва отойдя от похорон, Влад узнал, что Ольга опять что-то придумала, — на этот раз «долг» по алиментам. И сразу лишился автомобиля — на него наложили арест, и полиция изъяла прямо на улице, — и денег на карточке, так как банковский счет тоже заблокировала исполнительная служба. А значит — и квартиры, которую арендовал, поскольку хозяйка входить в его положение не захотела. Особый колорит ситуации добавляло то, что с Ольгой когда-то достигли договоренности, что на машину она не будет претендовать, тем более, что она не водила автомобиль.
И это еще не все.
Катя. Которую он любил, или думал, что любит. С которой вместе был три года. Которой хотел вскоре сделать предложение.
— Это же надо так все про…ть за год! — сказала она. — Я думала, ты мужик. Ты борец. А ты потерял все и даже не знаешь, что делать. Тряпка!
Выяснение отношений на кухне продолжалось около часа. А потом Влад просто встал и ушел. И оказался в той однокомнатной «хрущевке» на Борщаговке[1], где вырос. Только уже без мамы. И наследство нужно было еще делить с отчимом, — но эту проблему он оставил на потом. В конце концов, отчиму, в отличие от него, есть где жить. Может, удовлетворится дачей, хотя ту тоже построил отец Влада, как и эту квартиру. Как и гараж с машиной, — вот «Волгу», ставшую уже семейной реликвией, он не собирался никому уступать.
Но все это сразу — было для него уже слишком. Впервые в жизни с Владом произошло то, что происходит с мужчинами, которые не выдерживают жизненных неурядиц. Потом он не мог вспомнить, сколько времени прошло, и сколько было выпито. Единственное, что знал точно, — что за руль в таком состоянии не садился, дебошей не устраивал, никого не убил и не покалечил. Если бы что-нибудь подобное произошло, то недоброжелатели точно довели бы до его сведения так, что не забыл бы.
Однажды он проснулся на своем диване в единственной комнате, и понял, что накануне лег, не раздеваясь. Только ботинки стояли рядом на полу. А еще откуда доносился запах. Запах кофе.
Прикрыв глаза, через некоторое время Влад почувствовал, что запах усиливается. Похоже было, что кто-то водит чашкой прямо перед его носом. Глаза пришлось открыть, — и он увидел перед собой мужчину. Старика с большими седыми усами. Именно он и поднес чашку кофе к лицу Влада.
— Не привиделись вы мне, добрый человек? — сорвалось с языка.
— Кофе — реальность, — ответил тот, и Влад взял чашку непослушными пальцами. — А значит, и я тоже.
Старик ответил на русском, с легким акцентом, но Влад не мог бы определить, что это за акцент. И сам перешел на тот же язык.[2]