Свежий ветер
Шрифт:
– Здесь – на «Нормандии»? – спросила Шепард, медленно двигаясь ко мне до тех пор, пока не оказалась так близко, что я мог бы коснуться ее. – Или здесь – в моей каюте?
– Ни там, ни там. Но… дело не только в этом. – Я отчаянно пытался подобрать слова, чтобы объяснить ей, что чувствовал каждый раз, как она улыбалась, но в голову ничего не шло. – Я… я хотел сказать, что если все пойдет не так, как мы планируем, если мы даже не доживем до трибунала… в общем… я ни о чем не жалею. И… было огромной честью и удовольствием служить с тобой, Шепард.
– Да неужели? – Ее полные, розовые губы изогнулись в улыбку, а в глазах зажегся насмешливый огонек. – И это все? – Я почувствовал, как улыбаюсь в ответ, и ничего не смог с этим
– Я… - Все ответы, приходившие в голову, соответствовали старому правилу: все отрицай, оставь путь к отступлению, но время подобных действий прошло. – Нет, это не единственная причина. Но я… все эти события, Айлос, Сарен и окончание миссии, ожидающее нас в ближайшие часы… и мне просто кажется, что мы… – запнувшись, я послал к черту вертящееся на языке оправдание и глубоко вздохнул. – Ты небезразлична мне, - признался я наконец низким серьезным голосом. – И я думаю о том, что может произойти завтра, что я могу потерять тебя, и я… - Шепард сделала еще один шаг ко мне; Теперь она стояла так близко, что я чувствовал ее запах, и моя голова опустела. – И я не знаю, что сказать.
Ее густые темные ресницы дрогнули, когда она бросила взгляд в сторону, а затем вновь посмотрела на меня. Мне так хотелось обвить руками ее широкие бедра и притянуть ее ближе.
– Ты можешь начать с моего имени, - практически промурлыкала она; пересекающий ее губы шрам придал ее соблазнительной улыбке опасный оттенок. Сердце колотилось в грудной клетке, а по телу распространялось приятное тепло, и я пожалел, что не могу сохранить это чувство.
– Ладно… - начал я. Ее имя уже не в первый раз вертелось на языке, но я никогда прежде не произносил его вслух - это означало бы, что я думаю о ней не как о командире или даже легендарном агенте N7, но как о женщине, чей взгляд без труда проникал в мою душу, чья улыбка заставляла поверить, что во всей Вселенной мы были одни, женщине, стоящей передо мной, и… - Джена, - сказал я, не в силах остановить расползающуюся на лице улыбку – это маленькое нарушение устава далось мне так легко. Мне нравилось, как звучало ее имя – оно будто стирало все правила, порядок подчинения и тому подобные преграды до тех пор, пока мы не превратились просто в двух человек, находящихся в одном помещении. Наедине.
Шепард улыбнулась в ответ, и показавшиеся острые зубки придали ей вид хищницы, отчего мое сердце забилось еще быстрее.
– Неплохо, правда?
Мне казалось, что я стоял на краю обрыва, и лишь один вдох отделял меня от падения. Это будет так просто, думал я, - преодолеть разделяющее нас расстояние и сделать то, о чем мечтал с того мгновения, когда она впервые мне улыбнулась. Однако я знал, что переступив эту черту, мне уже не удастся так просто вскарабкаться наверх. Я все еще колебался.
– Думаю, я смогу к этому привыкнуть, - с трудом сглотнув, ответил я наконец.
Я чувствовал напряжение каждой клеточкой своего тела, и когда ее взгляд на долю секунды опустился на мои губы, меня накрыла волна дрожи. Я устал просто смотреть, хотеть и надеяться. К черту правила. И прежде, чем смог осмыслить свое решение, я наклонился, преодолевая оставшееся между нами расстояние, и поцеловал ее.
Мгновенно она ответила на поцелуй. Ее губы мягко и неторопливо двигались поверх моих, и я провел ладонями по ее плечам. Ни одной мысли не осталось в моей голове, я жил лишь обжигающими касаниями, вкусом и запахом женщины, которую держал в своих руках. Казалось, я никогда и ничего не хотел, кроме нее. С тихим стоном Джена чуть наклонила голову и открыла рот, и ее действия внезапно стали настойчивыми, агрессивными. Мои пальцы коснулись мягких, как бархат, волос на ее затылке, и я притянул ее ближе, в то время как наши языки, сплетаясь,
Спустя некоторое время мы оторвались друг от друга, касаясь, однако, носами, и я чувствовал на губах ее учащенное дыхание. Открыв глаза, я обнаружил, что Шепард смотрит на меня, и неожиданно поразился тому, что нечто столь прекрасное вообще может существовать на свете, не говоря уже о том, чтобы находиться в моих объятиях.
Вздрогнув от неожиданности и удовольствия, я почувствовал, как ладонь Джены скользнула по моему животу.
– Итак, - выдохнула она, сдвинув руку ниже, и ее пальцы сжались вокруг моего ремня, - хочешь на некоторое время позабыть о миссии?
Я не думал, не разговаривал, я не смог бы остановиться, даже если бы попытался. В следующее мгновение я обвил руками талию Джены и притянул ее ближе, и наши губы вновь нашли друг друга. Дыхание стало тяжелым и частым, а мы продолжали целоваться, с жадностью, отчаянием, сходя с ума от желания. Одной рукой Шепард пыталась расстегнуть мой ремень, и через секунду я почувствовал, что ей это удалось. Пальцы ее второй руки блуждали в моих волосах, впиваясь ногтями в кожу головы, отчего меня пронзали волны удовольствия. Поцелуи Джены были горячими и сладкими, наши языки вновь переплелись, и мне казалось, что я тонул в ее богатом пьянящем запахе. Нащупав край ее топа, я скользнул под него руками и медленно снял, запечатлевая в памяти каждый сантиметр ее кожи.
Сознание затуманивала плотная пелена примитивного желания, и не было в мире больше ничего, кроме нас двоих. Никогда прежде это не развивалось так быстро, но никогда еще я не хотел кого-либо так, как ее.
Шепард сумела стянуть мою рубашку, и в следующее мгновение я прижал ее к стене, упиваясь ощущением ее грудей, трущихся о мою обнаженную кожу. Мои руки блуждали по ее спине, и, не разрывая контакта, я опустил одну из них к ее бедру; лишь тихий вздох сорвался с ее губ, когда я оторвал ее от пола. Я принялся покрывать поцелуями ее лицо и шею, в то время как Джена обхватила ногами мою талию. Переместив ее чуть выше, я накрыл ртом розовый сосок, и ее дыхание сбилось. Неожиданно напряжение в паху стало невыносимо.
Лодыжками я почувствовал край кровати, но даже не удивился тому, как мы оказались там. Опустившись на постель, я избавился от своих штанов, пока Шепард, нетерпеливо двигая бедрами, принялась тереться об меня. Ее запах, ее вкус, то, как, прикусывая мою нижнюю губу, она резко втягивала воздух меж своих острых белых зубок, сводило с ума.
Ее натренированное, мускулистое тело было твердым, но при этом оставалось поразительно легким. Развернувшись, я переместил ее так, что она оказалась подо мной, и, продолжая одной рукой поддерживать ее выгнутую спину, подтянул ближе к подушкам. Шепард умудрилась стянуть штаны со своих бедер, в то время как пальцы ее второй руки впивались ногтями в мой затылок. Я чувствовал, как губы Джены скользят по моей шее, ощущал ее зубы, слегка задевающие кожу.
На одном дыхании я вошел в нее, и ответом мне стал вскрик удовольствия, вырвавшийся из ее горла. Под аккомпанемент резких вздохов и стонов мы покрывали губы, щеки и шеи друг друга полупоцелуями. С каждым глотком воздуха мне хотелось большего; прижав ладонь к ее пояснице, я притянул Шепард ближе, и она выгнулась мне навстречу. Мой мир состоял лишь из женщины подо мной, из ощущений, даруемых движением ее сильных мышц под мягкой кожей, из ее высоких стонов и сбившегося дыхания, из сокрушающего осознания, что я держу в руках что-то, о чем мечтал так долго. Словно имеющегося контакта было мало, словно существовал способ оказаться еще ближе, Джена обхватила меня ногой, и я провел ладонью по ее бедру.