Свидание на небесах
Шрифт:
Тут только до нее дошло, что она лежит перед ним совершенно голая, и все, что ее прикрывает, – это тонкая простынка, которая сползла, когда она пыталась высвободиться из пут.
– Я голая!!! – просипела она и снова расплакалась. – Боже, как стыдно!!!
– Где твоя одежда? – великан отвернул голову, чтобы не засмущать ее до обморока.
– Я не знаю! Кажется… Кажется, он ее выбросил.
– Ладно…
Он встал с кровати, стащил с себя громадную шуршащую теплую куртку. Несколько раз покатал Веру по кровати, пеленая ее
На улице бесновалась метель. Дверь сразу с грохотом и протяжным стоном петель отбросило в сторону. Горсть снега, издевательски запущенная сумасшедшим ветром, тут же перебила ей дыхание. Вера зажмурилась, теснее прижалась к груди большущего старшего брата своего мучителя и неожиданно, выпростав из-под покрывал голую руку, обвила его за шею.
– Зачем ты, простудишься! – укорил он ее, пытаясь укрыть от ветра.
– Это не страшно, – прошептала Вера и про себя добавила: если учесть, что сегодня она собиралась умереть. – Это не страшно.
Он донес ее до машины, усадил на заднее сиденье, быстро забрался внутрь, завел двигатель и через мгновение рванул вперед. В машине было тепло, и Вера вытащила обе руки наружу, начав разминать запястья. Поправляла спутанные волосы, забрасывая их за спину и заправляя прядки за уши. Терла лицо ладонями, смотрела во все глаза за окно. Она целую вечность не видела этого мира. Весь ее мир сузился до размеров небольшой спальни и ванной комнаты, где ее изощренно истязали. Где превратили в грязное, похотливое животное, скулящее и просящее.
Ее передернуло, и она снова уставилась на улицу.
Там было холодно, но чисто. Девственно-бело, девственно-чисто. Дорогу быстро заносило. Там, где еще совсем недавно была наезженная колея, где еще час назад все топорщилось мелкими торосами подмерзшего снега, вымешиваемого в оттепель с песком, сухой травой, дорожным мусором и мазутными каплями в омерзительную грязную кашу, ровными слоями ложился снег. Его несло над полем, разбрасывало, запихивало в щели.
– Куда ехать? – нарушил тишину брат ее мучителя. – Домой, по адресу?
Там он ее сразу найдет! Он знает ее адрес! Господи, все ее документы остались в доме! И ключи!!! Она же совершенно голая, в простыне и чужой куртке, как она пойдет по двору?!
– Можно мне позвонить? – попросила она слабым голосом.
– Да, конечно, – не поворачиваясь, он протянул ей мобильный.
– А на городской можно? Просто я номера мобильного не помню.
– Да, пожалуйста. Только… Только я хотел тебя предупредить, девушка. Про то, чем вы там с Серегой занимались, не должен знать никто. Все ваши сексуальные забавы должны остаться тайной. Это ведь и не в твоих интересах, так ведь? Это ведь повредит твоей репутации. И опять же… Опять же, ты сама. Все сама! Никто тебя на веревках сюда не тащил и не заковывал в оковы. Ты могла в любой момент уйти, а не ушла. Почему? Значит, нравилось. Он ведь не насиловал тебя, нет?
– Нет, – прошептала она и покраснела под его быстрым взглядом, брошенным через плечо.
– Вот видишь, не насиловал, – он заметно повеселел, расслабился, заговорил быстрее и без нажима, без конца подергивая и пожимая плечами. – А раз не насиловал, значит, тебе все это нравилось, и все у вас было по согласию. И никто ведь не виноват, так?
– Никто, – она кивнула.
– А то, что Серега привязал тебя… – Илья ненадолго задумался, пытаясь найти какое-нибудь достойное объяснение скотству собственного брата, но не нашел ничего лучшего, как повторить: – Значит, и это тебе тоже нравилось. Так?
– Так… – она снова кивнула. – Я могу позвонить теперь?
– Да, звони.
Вера набрала номер домашнего телефона Евы, моля изо всех последних сил, чтобы та оказалась дома. Чтобы ее не носило по заграницам с очередным бойфрендом. Чтобы телефон не был отключен за несвоевременную оплату. В общем, чтобы Ева вдруг оказалась совершенно другой, нормальной и ответственной, а не прежней суматошной и безбашенной.
Гудки пошли густые и длиные, а потом щелкнуло, и голос подруги, такой родной, такой непохожий на себя из-за странной печали в нем, произнес:
– Алло, я вас слушаю.
– Ева… – еле выдавила из себя Вера и замолчала, чтобы не зарыдать в голос.
– Вера??? Вера, ты??? – ахнула подруга и тут же заверещала, заругалась, нет, все-таки она ненормальная. – Господи! Да что же за дела такие делаются?! Я ее ищу, ищу по всему городу! А она деньги снимает, понимаешь! Она телефон отключила, она не звонит…
– Звоню, – перебила ее Вера еле слышно, боясь, что подруга не расслышит.
Та расслышала и, видимо, расслышала что-то еще, потому что мгновенно заткнулась и спросила:
– Ты одна?
– Нет.
– Ты едешь, что ли, я слышу, машина гудит?
– Еду.
– Куда?
– К тебе. Можно?
– Да. – Ева зашептала достаточно громко, но так, чтобы не было слышно тому, кто может их подслушивать: – С тобой все в порядке? Ты не под пистолетом? Ты хоть жива, здорова? Господи, надо Воинову позвонить! Срочно позвонить, пускай он наряд вызывает! Надо перехватить… Ты на чем вообще едешь-то?!
– Я? – Вера перехватила еще один настороженный взгляд водителя. – Я еду на такси.
– Время в пути?
Вера удивленно округлила глаза. Ева стала лаконичной? Ева стала способна себя обуздать? И кого благодарить, интересно? Неведомого Воинова?
– Сколько нам ехать до… – Вера быстро продиктовала адрес Евы, тут же объяснив, что подруга собиралась уходить до ее звонка.
– Пусть подождет минут двадцать от силы, – пообещал великан и вдавил педаль газа.
Они доехали за полчаса. Илья остановился у забора и задумался. Как поступить с девушкой? Оставить ее одну? Босиком на снегу? И куртка его на ней, это совершенно незачем.