Свидание у Средиземного моря
Шрифт:
– Признавайся, что ты тогда загадала! – Аня изобразила строгий взор. – А то не отдадим фотку.
– Ну и пожалуйста, – отступила вдруг Мира. – Я умею смеяться над собой, оттого ее и распечатала. Просто пока хотела припрятать, подождать удобного случая, чтобы вас развеселить.
Аня повисла у Миры на руке и все твердила:
– Расскажи, расскажи! Что ты загадала? Ну что, колись?
Мира некоторое время сопротивлялась, увертывалась, а потом сдалась. Но скорее не Аниным нападкам, а своей собственной болтливости.
– Я загадала, чтобы ты встретила в Яффо свою любовь.
– Цимеса? – переспросила Аня.
– Можно и его, – благосклонно согласилась Мира. – Хотя я загадала просто «свою любовь». Вот и выбирай.
Она указала на две фотографии над письменным столом.
– Не слушай ее, – встряла Лиля. – Это все глупости. Никакой мост не может решать, где и когда ты встретишь своего человека!
– А вот и может, – настаивала Мира.
Ане же казалась, что голова ее сейчас лопнет от этих споров. И перед глазами стояли две фотографии. Вокруг все завертелось, Ане чудилось, будто она буква на одном из боков крутящегося дрейдла. Буква «Нун» – пустые мысли – ничего путного на ум не приходило.
– Надеюсь, вы уже собрались? – в дверях возникла тетя Маша. – Как? Еще в пижамах?
– Не возьмем вас в Кейсарию! – Мишка по-детски показал язык.
Надо сказать, он уже был полностью экипирован для поездки, умыт, причесан и, кажется, накормлен.
– Девочки, поторопитесь, – тетя Маша не обратила внимания на шалость сына. – Скоро выезжаем. Сегодня экскурсоводом буду я.
И снова дорога полетела вдаль от Тель-Авива. Пустыня вокруг цвела, и апельсиновые деревья будто бы даже пахли в окна. Вот только рядом не было Ильи. По бокам сидели сестры, а Мишка работал навигатором на переднем сиденье рядом с матерью.
– А что это за место – Кейсария? – спросила Аня.
– Так, ничего особенного, руины да развалины, – зевнула Мира. – Интересного мало.
– Да что ты такое говоришь? – возмутилась Лиля. – Не слушай ее, Ань. Кейсария – необыкновенный город!..
– Точнее то, что от него осталось, – хмыкнула Мира.
– Ты шутишь? – возмущалась Лиля. – Там чувствуешь себя настоящим героем книги…
– Какой книги? – заинтересовалась Аня.
– «Мастер и Маргарита», – у Лили даже загорелись глаза. – Читала?
Эта книга была одной из самых любимых у Ани. Она часто представляла себя ведьмой, парящей над Москвой, – невидимой и свободной!
– Здесь, в Кейсарии, жил Понтий Пилат, представляешь! – вдохновленно продолжала Лиля. – Там ходил сам Иешуа! Помнишь их прогулки и разговоры в книге? Все это было тут!
Надо сказать, главы про древность, где рассказывалась история Понтия Пилата, всегда казались Ане скучными. Но ей почему-то и в голову не приходило, что она сама может оказаться в том же месте тысячелетия спустя.
– А этот Понтий Пилат разве не выдуманный? – засомневалась она.
– Конечно, нет! – раздухарилась Лиля. – Он уж точно не выдуманный, самый настоящий. Мы тебе и доказательство покажем. Там на раскопках нашли каменную плиту с его именем!
– А Дэна Брауна «Код Да Винчи» читала? – перебила Мира.
Лиля скорчила презрительную физиономию и протянула:
– Фууу…
Аня даже побоялась при ней признаваться, что читает и такую литературу, но Мире тихонечко кивнула – мол, конечно же, читала!
– Помнишь там про Священный Грааль было? – обрадовалась Мира. – Этот Грааль нашли в Кейсарии!
– Твой Дэн Браун придумал, что Грааль – это женщина. А на самом деле считается, что это чаша, из которой пил Иисус на Тайной Вечере, – заявила Лиля.
– А откуда ты знаешь? – хитро прищурилась Мира. – Ты что же, тоже Брауна читала?
И тут почему-то Лиля залилась краской. Неожиданно ее спас Мишка:
– А я про Грааль смотрел фильм с Индианой Джонсом! Там чашка какая-то была, верно!
– С Граалем все непросто, – сказала, не поворачиваясь, тетя Маша. – Это христианская реликвия. Вроде бы ее нашли в Кейсарии, а потом снова потеряли. А мы, кстати, уже приехали!
Все вышли из машины. Под ногами лежал песок. А к небу поднимались какие-то неясные строения, полуразрушенные колонны и щербатые стены. Кое-где к камням подступали цветущие кусты. Аня так и видела, что когда-то здесь была красивейшая резиденция самого Понтия Пилата, но теперь она превратилась в руины. Время не щадит даже величественные города, но память о них, тяга к этим местам – все живет и живет. Пусть нет вокруг садов, не высится над морем дворец, да и древний порт ушел на дно Средиземного моря – что-то неуловимое, величественное оставалось и не хотело покидать это место. Ветер здесь был особенно сильным, море наступало на древние развалины и глотало их жадно, будто бы с аппетитом. Да, где-то в его глубинах покоился сейчас древний порт, все строения которого до сих пор ставили ученых в тупик – как могли люди того времени возвести столь сложные конструкции?
– А это здесь откуда? – Аня шла мимо полуразрушенных, но бережно сохраняемых скульптур. – Вы же говорили, иудеям нельзя воздвигать памятники?
– Все верно, – закивала тетя Маша. – Только Кейсария – это резиденция римских властителей. А они были язычниками.
Дальше раскинулся ипподром, и Ане даже в какой-то миг показалось, будто она слышит топот копыт и гул толпы. Лошади неслись, обгоняя друг друга, и пыль стояла столбом. Но это был всего лишь шум прибоя, что нашептывал берегу о его далекой юности.
Развалины древних бань теперь сами подставляли щербатые плиточные узоры весеннему солнцу, чтобы согреть свои каменные стены. Единственное место в Кейсарии, которое дышало жизнью по сей день, – это древний театр. Его развалины использовались для проведения современных концертов. Над сценой висели софиты: здесь, среди руин, выступали модные певцы. Сюда стекалась молодежь, называя это место нежно и коротко – Амфи.
Мимо бродили экскурсии, щелкали вспышками фотоаппараты – люди тянулись к истории, будто она хранила какие-то неведомые тайны вечности. Эти камни многое повидали. Вероятно, знавали самого Понтия Пилата, а быть может, даже Иешуа – Булгаковский Иисус оставил свои следы на этом песке. Но земля не может сохранить даже тень ушедшего, отчего же всех так влекут безмолвные руины? Иногда Ане казалось, что она уже близка к разгадке, но потом снова ничего не понимала – не лучше ли идти вперед, чем копаться в прошлом? Наверное, это и привлекало ее больше всего – вопросы, которые хотелось задавать себе здесь.