Свидание у Средиземного моря
Шрифт:
И вдруг резкий телефонный звонок прервал ее размышления – он будто за уши тянул в настоящее, современное, бытовое. Это трезвонил Мишкин мобильный, и Аня бросила на него недовольный взор – разрушить такой момент единения с историей!
– Привет, Илюх! – обрадовался Мишка. – Мы уже скоро домой. Погуляем вечером?
У Ани вдруг дыхание перехватило, будто это она, а не братец слышит бархатный голос Ильи. Мишка же почему-то вдруг нахмурился, а потом уставился на Аню, словно она только что слопала последний кусок его любимого пирога. Аня даже поперхнулась, так явно это представила, и закашлялась.
– Хорошо, только позже, – явно без всякого удовольствия соглашался с чем-то Мишка. – Пожалуйста.
Последнее слово благодарности вылетело – сухое и острое. Мишка сбросил вызов, кажется, еще до того, как Илья понял, что разговор закончен.
– Ты чего такой серьезный? – Мира взъерошила брату затылок.
– Отстань от него, – вмешалась Лиля. – Что сказал Илья?
– Ничего, – огрызнулся Мишка. – Вот пристали…
– В обратный путь! – тетя Маша обняла сына за плечи и мягко развернула в направлении машины.
Спорить с матерью он не стал, и перепалку с сестрами пришлось отложить до лучших времен.
Обратный путь был легкий и тихий – машина будто плыла по дороге. Сестры спали. Даже Мишка притворялся спящим, но Аня видела в зеркале, как он периодически прищуривается, будто вынашивая злые мысли. Лишь за окном все было по-прежнему безмятежно. Аня опустила стекло, и ветер пустился шептать что-то ей в ухо – низко, бархатно. Перед глазами стоял Илья, Аня тоже заснула…
Дома Мишка сразу прошел в свою комнату, зачем-то хлопнув дверью. Ане показалось, что ударили ей прямо по лбу, так как в тот момент она проходила мимо. Но лезть к брату совсем не хотелось – видимо, его одолел переходный возраст. Что это такое, когда тебе вот-вот исполнится тринадцать, Аня знала. Чувствуешь себя настоящим вулканом накануне извержения – так и трясет!
Дядя Лева встретил семью теплым ужином.
– Сегодня цимес вышел – пальчики оближете! – рекламировал он свое блюдо.
Аня же так и застыла перед кастрюлей на плите – никогда еще цимес не был так близок. И она почти что готова была сказать, что представляла его себе совсем иначе. Это жаркое состояло из мяса, моркови и чернослива и пахло так сладко, будто десерт. Дядя наполнил тарелки всем домашним, и только тут Аня поняла, насколько проголодалась.
– Я и не знала, что цимес такой вкусный! – хвалила она.
А сестры хихикали и перемигивались.
– Конечно – это объеденье, – гордился своим шедевром дядя Лева. – А знаешь, что значит слово «цимес»?
– Нет, – Аня удивилась. – А разве оно что-то значит?
– Если мы говорим «цимес», подразумеваем «то, что надо», – говорил дядя. – «Самое лучшее!»
– Ты не знала? – удивилась Мира.
Аня покачала головой. А ее дружок, оказывается, был задавакой! Бабушка говорила Ане, что цимес – это овощное блюдо еврейской кухни, но вот про значение слова никогда не упоминала. Сколько всего интересного, оказывается, можно узнать вот так запросто – за семейным столом.
– Никто не забыл, что завтра мой день? – спросил дядя. – Мы едем в Иерусалим! И тут уже я никому не позволю сопроводить Анюту – только сам! Выезжаем ранним утром. Так что всем советую лечь спать непоздно.
– Можно я не поеду? – пробурчал Мишка.
Он ковырял ложкой в тарелке и, кажется, не съел и куска мяса.
– Отказы не принимаются, – дядя Лева серьезно посмотрел на сына. – Перед сном зайди ко мне в комнату.
Мишка тяжело вздохнул, будто ему на плечи лег непосильный груз: очевидно, ему предстоял откровенный разговор с отцом. А это порядком напрягает, особенно если эта беседа нужна папе, но не сыну. Мишка же сейчас, несомненно, был уверен, что не хочет ни с кем разговаривать.
Аня уже ложилась спать, когда на диван шлепнулся ноут.
– Еще по Цимесу? – улыбалась Мира. – Ну давай! Вдруг в этот раз получится, все к тому.
И Аня отмахнула крышку, даже не зная, чего хочет больше: чтобы эта история закончилась поскорее или же чтобы продолжалась дальше? Но не успела собраться с мыслями, как в окошке сообщений выскочило:
«Куда пропала?»
– Он вернулся! – завизжала Мира, которая бесцеремонно следила за перепиской.
Лиля тоже не сдержалась и уставилась на экран. И тут же выскочила новая фраза, набранная только что:
«Привет! Что случилось? Где ты была?»
И тут Аня неожиданно ответила вопросом на вопрос:
«Ты был в Яффо?»
Но Цимес отвечал, что сообщение о Яффо до него не дошло. Что он переживал, не понимая, куда Аня пропала. Что и не думает обижаться и продолжает мечтать о встрече.
«Давай завтра!»
Это предлагал он. Аня же понимала, что от Иерусалима ей не отвертеться. Пришлось снова отложить свидание. Так значит, молодой человек в салоне Мейслера был не Цимес? Казалось, она так и вернется в Москву, не повидав «самое лучшее»…
Глава 8
Иерусалим
В Иерусалим они отправились вчетвером. Мишке каким-то образом удалось уговорить отца оставить его дома. Кажется, они с тетей Машей должны были заняться какими-то важными приготовлениями, но пока скрывали, к чему именно.
Дядя Лева был в приподнятом настроении, казалось, это он впервые сейчас увидит Иерусалим, а не Аня. Мира и Лиля, разбуженные чуть свет, теперь спокойно посапывали и не слышали папину лекцию.
– Знаешь, как у нас говорят? – спрашивал дядя Лева. – Тель-Авив работает, а Иерусалим молится. Сейчас ты увидишь город чудесный, необыкновенный, единственный в своем роде. Это святыня сразу для трех религий: иудаизма, христианства, ислама.
– Разве так бывает? – удивилась Аня.
– А вот сейчас узнаешь, – дядя Лева явно обрадовался, что хоть кто-то кроме него в машине не спит. – Смотри, видишь, дорога пошла на подъем!..
Аня осмотрелась: действительно, теперь они ехали в гору. И дядя рассказывал, что город расположен на возвышенности, отчего принято говорить не «приехать», а «подняться» в Иерусалим. Некоторые мудрецы считали, что этот подъем можно сравнить с личным ростом, духовным развитием. И Аня даже немного испугалась, что в детстве слишком много каталась на санках с горок: вдруг древние философы и с этим провели бы какие-то параллели?