Свидетельства бывших алкоголиков
Шрифт:
Правила какие-то: после 23 часов нельзя. Все можно, я кольцо свое золотое отдала, все раздавала, лишь бы продали. Я пропила все, но моменты былой радости почему-то от употребления не приходили. Я не понимала, что мне делать, ведь не было той радости, той классности. Я стала не такой, алкоголь перестал работать, перестал мне помогать. И для меня это было очень страшно, потому что я вообще не понимала, что мне тогда делать.
Я выпивала, просто насилуя себя, потому что раньше были какие-то ограничения, – я не пила водку. Не пила водку, потому что мне казалось, что тот, кто пьет водку, тот алкоголик. А я же пью вино в шикарных ресторанах, значит я не алкоголик. Ну, иногда
Все это я скрывала и прятала. Меня встречал папа около лифта и выбрасывал пакет в мусоропровод. Для меня это был “конец света”. Как мне жить-то дальше? Я “дышать не могу” без этого. И папа враг, мама враг. Вот что эта зависимость делает, она переворачивает все ценности, все выворачивает наизнанку. Все любящие люди, которые о тебе заботятся, становятся врагами. Все друзья гады, потому что отказались, не помогли. Ну бред! И этого ты сама не понимаешь, когда в этом находишься.
Может ли алкоголику помочь его окружение, которое не употребляет? Нет, ему никто не поможет. Никакие священники, наставники, тренеры, богатые и авторитетные люди, родители. Никто! Он зависим. И я таких людей никогда не виню, потому что я сама это знаю. Алкоголик сам не хочет, но он собой уже не управляет. Он не может по-другому. И у обычного человека в голове это не укладывается: как так? Вот эта тяга в такие дебри человека заносит.
А о наркотиках я вообще молчу. Слава Богу, Он меня от этого уберег, хотя я жила в Дубае, между прочим. Потому что оказывается в Москве это все в доступности. Но я была очень далека от этого. Но я видела людей, которые пришли к точке невозврата от этих всех веществ. Это нельзя разъединять, это одно и то же. Алкоголь и наркотики, это одно и то же, просто разные эффекты и состояния.
Еще один момент. У меня в Инстаграме был один мальчик, просто какой-то друг. И я смотрю, он выкладывает одни и те же фотографии, на которых там тусовки, клубы, женщины. И я думаю: “Господи, молодой пацан, очень красивый!”
И тут у меня возникла эта самая тема – “спасательство”. Я ударилась в то, чтобы спасать его душу, хотя самому ему это, по ходу, вообще не нужно. Я ему все про себя рассказала и сказала, что ты просто даже не понимаешь. А он даже говорить не может. Вот так получается, что разучивается человек говорить, деградирует. Он даже не может связать три фразы, он как будто в вакууме каком-то.
Ну и пусть, это, наверное, часть моей программы выздоровления. Я и к бомжам подходила. Я и в наркологическую клинику ходила, и буду ходить до конца своих дней. Потому что, может быть, хоть один человек просто услышит какую-то фразу, сравнит свою жизнь с моей. Что это не клево, что это не дает сил.
Вначале да, он очень хитрый и коварный, этот алкоголь. Он тебе все скажет, картинку нарисует красивую, пообещает все блага в этом мире, может и даст что-то реально. Но потом это все очень быстро заберет так, что никогда даже не подумаешь, что может так быть.
Я пытаюсь помочь зависимым. И в Инстаграме у меня есть вторая страничка. Я не боюсь об этом рассказать, но только тем людям, которые этого хотят. Может быть, они еще боятся или еще не уверены, но они уже хотят что-то сделать.
У меня были такие знакомые, люди с проблемами, но из хорошей семьи и материально обеспечены. Однако, несмотря на это, она сидит и каждый день употребляет. Притом, что она мама и в коляске все это прячет. Это больно и страшно видеть эти мучения, и хочется сказать: “слушай, у меня было все это! Я страдала два года и плакала столько, сколько в жизни не плакала.
И я ненавидела себя, я обвиняла всех, мне было больно и обидно. Я ничего не умела, мне казалось, что я полностью деградировала. Что со мной происходит? Даже в мозгу все нейронные связи теряются, потому что они находятся постоянно в этом ацетоне. Потому что вкусненькое вино, это по факту ацетон.
К сожалению, очень многие срываются. Потому что это не так: встал, все понял, типа, сейчас я все изучу, появится очень много знаний и буду свободен! Нет, нет и еще раз нет.
Сложно ли признать себя алкоголиком? Это травматично? Это не просто травматично, это просто нереально в понимании алкоголика. Это не нужно для кого-то, чтобы кто-то похвалил тебя или осудил. Это нужно для самого алкоголика, чтобы это услышала его болезнь.
Тогда она подумает: “ого, он признает, что я у него есть? Он со мной больше не борется? А зачем я тогда нужна? Мне уже неинтересно!”
Поэтому я долго себя называла “Ксюша-алкоголик”. Это какой-то мужской род, но мне было в нем нормально. Потому что алкоголичка, это же стыд и срам! А как на меня будут люди смотреть? А если они узнают? Конечно, это все в голове есть, но мне с этим нормально, я с этим живу спокойно. И счастье у меня есть, и достаток, какие-то радости и горести.
Поэтому я могу совершенно спокойно сказать: да, я Ксения, и я алкоголичка. И я это всегда буду подчеркивать. Пускай они смеются, пускай они меня осудят и “закидают камнями”. Мне это абсолютно без разницы! Я настолько любима, что не хочу никому ничего доказывать. Я алкоголичка, и пускай, отлично, я же “особенная”.
Что самое главное она поняла? Я могу сказать, что у меня есть любимая молитва всем известного святого Франциска. Там есть такие слова: если что-то хочешь – отдай это. Для меня эти слова были нереальны. Как это? Я хочу любви! Отдать? Откуда? У меня нет. Это у вас есть, я это заберу!
Поэтому сейчас я думаю так: “хочешь быть любимой? Люби сама! Хочешь, чтобы тебе помогли? Помоги сама! Хочешь быть услышанной? Расскажи! Спроси! Выслушай!”
В общем, все, что я хочу получить, отчего я страдаю, что мне этого не хватает, отдай это. В каждом из нас есть источник чего-то. Я раньше думала, что мне не хватает актерского мастерства, а я хочу быть актрисой.
Да не нужно мне это. Я могу быть разной и это так круто! Я могу быть совершенно спокойной и сдержанной. Я могу фонтанировать какими-то идеями. Я могу грустить и жаловаться. Могу плакать, могу орать, могу быть очень злой, а могу быть доброй. Я могу отдать последнее, вообще все заберите. И это классно!
Вот сейчас я хочу поставить на первое место любовь. Она бывает разной. Любовь в людях ко мне, когда мне делают что-то приятное. Любовь в любом проявлении. Это не означает какое-то безумие, наоборот, это ровное состояние, спокойное, которое мне, как зависимому, очень тяжело и несвойственно. Раньше мне в состоянии спокойствия было страшно. Я должна была “улетать” куда-то.
Поэтому любите, цените каждый момент! Старайтесь не жить прошлым, потому что все это было нужно. Даже страшные ошибки и грехи. Сейчас есть одно: я могу пойти и извиниться. Сначала перед самой собой. Сказать себе: “Ксения, я тебя прощаю! Ты по-другому тогда не могла! Тот выбор был сделан самый лучший из того, что было!”
Я хочу говорить все, что сейчас есть, при жизни, а не сожалеть потом. Для меня самое страшное состояние, это сожаление. Поэтому я всегда хочу делать так, чтобы потом не было этого чувства сожаления или оно было минимальное. Вот прям отлично жить.