Свингеры
Шрифт:
Нина Львовна дожидалась меня уже полностью собранной.
— Простите, пожалуйста. На работе аврал, — соврала я, виновато косясь на няню.
— Ничего-ничего, бывает. Мальчики поужинали и гоняют в футбол на заднем дворе. Погодка сегодня ничего, пусть воздухом дышат, правда?
Я заставила себя улыбнуться и качнуть головой.
Это было так странно… Наш с Тимом мир раскачивался, рушился на глазах, а этого никто не видел. Банальная история в масштабах космоса. И почти смерть — в масштабах одной отдельно взятой личности.
Подавив глупое желание
— Я дома! — крикнула сыновьям на всякий случай и вернулась в кухню. Сделала себе чай, поднялась в спальню, легла на кровать и нерешительно потянулась за телефоном.
«Посмотри, как это бывает… Представь себя на месте одной из женщин…» — звучал в голове голос Волкова. Я закусила губу и ткнула пальцем в первое видео, ссылку на которое нашла в присланной им статье.
Хочу ли я так? Не знаю… Картинка была действительно возбуждающей. Но если представить, что это ты…
— Привет… А я думаю, где все? — прервал мои размышления негромкий голос Алмазова. Я вздрогнула. Выключила телефон и виновато уставилась на мужа.
— Дети на заднем дворе. А я… как видишь. Ты голоден? — быстро сменила тему.
— Нет. Мать накормила…
— Как она?
— Плохо. Сама не своя.
— А ты?
Я встала и подошла к Тимуру поближе.
— Справляюсь, — вздохнул он, но я не видела в его взгляде уверенности.
— Знаешь, я хочу с тобой кое-что обсудить. Потом, когда дети улягутся…
Тимур сглотнул. Нерв на его щеке дернулся, выдавая волнение.
— Этого правда больше не повторится, — осторожно заметил он, думая, что я решила вернуться к вчерашней теме.
— Конечно, — я покосилась на часы: — Не хочешь загнать мальчиков в дом? Уже девятый час.
— Да, конечно. Я их и спать уложу.
— Отлично. Они обрадуются. Дамир не покажет, конечно, но он… ему тебя очень не хватает, Тимур. И Назару тоже. Когда ты болел… — на щеках Алмазова заходили желваки, но я упрямо продолжала: — Они так сильно переживали. Мы все очень переживали. Надеюсь, ты чувствовал нашу поддержку.
Тимур сухо кивнул. Мне не нужно было никаких других намеков, чтобы в который раз убедиться — он совершенно не был готов обсуждать свою болезнь и все, что за этим последовало. Даже сейчас, по прошествии времени, Тим не мог мне открыться. Но нам нужен был этот разговор! Нужно было обнажить свои страхи, поговорить, как взрослые люди. Откровенно. Так, как, может быть, мы до этого еще никогда не разговаривали, несмотря на всю нашу близость. Вскрыть нарывы. Высказаться о потаенном. И решить, что с этим всем делать дальше.
Тим вернулся, когда я уже порядком себя накрутила.
— Не спишь?
Несмотря на всю серьезность ситуации, я улыбнулась.
— И не надейся, Алмазов. Присядь… — я похлопала по кровати и, поджав под себя ноги, выжидательно уставилась на мужа.
— Я, пожалуй, начну сама… Потому что из тебя ничего и клещами не вытащишь…
— Да неужели я так плох? — невесело улыбнулся Алмазов.
— Нет. Ты — самый лучший. Но дело не в этом. У меня к тебе одна просьба. Не перебивай меня, хорошо? Просто выслушай, а потом я выслушаю тебя. — Тимур кивнул, и я продолжила: — Понимаю, ты думаешь, что я сейчас вернусь ко вчерашнему дню, и начну есть твой мозг чайной ложкой. Но нет… Я хочу поговорить о том, что случилось намного-намного раньше. В тот день, когда ты от меня отстранился, когда впервые посмотрел на другую женщину, как на… женщину. — Я не сдержала горького смешка. Тимур потемнел лицом и сцепил зубы. — Может быть, если бы мы поговорили раньше, до этого бы и не дошло. Но я так боялась задеть тебя… Так боялась! И посмотри, к чему это все нас привело?
— Ты сейчас решила поиграть в моего психотерапевта? — окрысился Тимур.
— Ни в коем случае. Я — это я. Та, кто любит тебя очень сильно. И та, кто хочет тебе добра. — глубоко вздохнув, я ринулась с головой в пропасть: — Я та, кто понимает, что после всего, что произошло, тебе нужно… как-то взбодриться, испытать себя, может быть, даже доказать себе что-то. Я та, кто не станет говорить, что этого делать не стоит. Я та, кто не станет тебя убеждать, что с тобой все в полном порядке. Потому что это не так. Я также та, кто знает все о твоих страхах, я та, кто переживает их вместе с тобой каждый день… Я та, кто каждое утро просыпается в холодном поту, опасаясь, что болезнь вернется, и та, кто засыпает с мольбой, чтобы этого никогда не случилось. А еще я та, кто стал свидетелем твоей слабости. И та, которой тебе это очень сложно простить…
Мои силы кончились. Голос стих. Я смотрела в черные глаза мужа и видела в них собственное отражение. Мне потребовалось несколько долгих минут, чтобы собраться с силами и продолжить.
— Я та, кто понимает, что сейчас тебе хочется быть… с другой. Все равно с кем. Возможно, более молодой и красивой. Потому что с такой, как тебе кажется, вероятность осечки снизится до нуля… — я опять усмехнулась. — И я та, кто готова пойти на это…
— Благословив меня на измену? — заорал Алмазов, вскакивая с кровати.
— Нет… Абсолютно. Потому что я также та, кому нужно то же самое… — Глядя в самую душу Алмазова, негромко, но оттого не менее весомо, закончила я.
— Что? — Тимур побелел, как полотно, отшатнулся. Зарылся обеими руками в волосы, которые еще ни разу не стриг с тех пор, как они вновь отрасли, словно те стали его чертовым фетишем.
— Я хочу… попробовать секс с другим мужчиной. Как ты понимаешь, последние события подкосили не только твою самооценку. Моя… тоже в значительной мере пострадала. Мне кажется, это могло бы помочь нам обоим.