Свингеры
Шрифт:
— Зато я знаю, что нужно было сделать! Отвезти его за руку врачу… еще тогда, в первый раз.
— Да брось, Алмазов! Что бы изменили эти два дня? Ничего… Ты же знаешь, что рак простаты протекает практически бессимптомно.
— Значит, нужно было настоять, чтобы он обследовался. Заставить его больше времени уделять здоровью, я не знаю… — Тимур в отчаянии зарылся рукой в волосы. — Отцу всего шестьдесят.
— Невозможно заставить взрослого человека заботиться о своем здоровье, если он того не
Тимур кивнул, все так же глядя в одну точку. Не думаю, что он понимал, что я пыталась ему втолковать, что он вообще меня слышал. Может быть, он так же, как и я совсем недавно, думал о своем… Может быть, его тоже сжирал этот дикий неконтролируемый страх. Не только страх за отца, но и страх, что болезнь вернется.
— Хочешь, поедем в больницу? — осторожно спросила я.
— Нет. Там до утра нечего делать. Я к девяти поеду.
— Хорошо. Тогда я поеду с тобой.
— Как хочешь.
— Хочу. Быть с тобой рядом, чтобы ни случилось.
Хочу. Быть с тобой рядом, чтобы ни случилось.
Алмазов наконец очнулся. Вскинул голову, повернулся ко мне. И долго-долго смотрел, пока я ласкала его затылок. А потом опять потянулся за стаканом.
— Если ты завтра планируешь сесть за руль — тебе достаточно, — впервые возразила я, накрывая бокал рукой. — Лучше спать пойдем. Утро вечера мудренее.
— Думаешь, я усну?
— Не думаю. Но сидеть здесь и надираться тоже не выход. Пойдем, Тим… Холодает…
Не знаю, почему, но в ту ночь сон завладел мною быстро. Может быть, виной всему был убаюкивающий своей монотонностью таки пролившийся дождь, а может быть, я подсознательно чувствовала, что это моя последняя спокойная ночь. А дальше… Дальше тяжело было. Очень. Аврал на работе, Бакир, которого, по его настоянию, забрали домой, несмотря на то, что ему становилось лишь хуже, дети с их учебой и секциями… Мы с Тимуром разрывались между домом и работой, аптеками и врачами… В этой кутерьме я едва не забыла о встрече с Жориным. Хорошо, что он позвонил и напомнил.
В тот день Бакиру было совсем плохо. Алмазов остался с отцом, и на встречу с Лёней мне пришлось ехать с Волковым. Он был моей страховкой на случай, если бы Жорин стал задавать какие-то узкопрофильные вопросы, которыми я не владела. Впрочем, до этого не дошло. Мы вообще с большим трудом подобрались к цели визита. Оказалось, что Лёна с Яном давно не виделись, а потому им было, о чем поговорить и без того. Мальчики — такие мальчики, господи! Я следила за их оживленной беседой и то и дело поглядывала на часы. И нервничала… так сильно нервничала.
— Катюх, что ты как на иголках вся? Случилось чего? — наконец не выдержал Жорин. Дерьмо! Я должна была себя вести более профессионально! Если Лёнька по старой
— Извини. У нас Алмазов старший совсем плохой, вот я… как ты и сказал, на иголках… В любой момент Бакир может… — Неуверенно взмахнула рукой.
— Так что ж ты сразу не сказала? А я тут балду гоняю!
— Ну, что ты… Это ты извини.
— Так, все! И слышать ничего не хочу. В общем, вот мой проект, вот смета, которую нам составили предыдущие горе-строители. Ты посмотри ее, может, просчитай. Там некоторые цены с привязкой к старому курсу… Ну, и мне высылай уже с вашими правками. Сколько вам нужно на это времени?
— Дня три-четыре.
— Вот и отлично. Жду… И давай уже, дуй к семье. Пока, Ян, рад был видеть… Надеюсь, не прощаемся.
— Можешь быть уверен.
— Алмазову привет и моя поддержка.
— Я передам, Лёнь…
Жорин скрылся за дверями ресторана, и из меня будто бы вытащили штырь. Я обмякла, скукожилась на стуле. Обхватила в отчаянии голову:
— Я чуть все не провалила!
— Да брось! Это ж Лёнька!
— А если бы на его месте был кто-то другой? И я, такая… никакая! Господи… Я ведь готовила целую речь, чтобы его убедить подписать контракт с нами, а на деле — вообще не смогла сосредоточиться на разговоре.
— Это потому, что беседа зашла не туда. Моя вина. Прости.
Волков положил свою лапищу поверх моей ладони и легонько сжал. Я лишь вяло взмахнула свободной рукой и с завистью покосилась на бутылку Марло, которую куда-то понес официант. С каждым днем перспектива нажраться казалась мне все заманчивей.
— Я пойду, наверное…
— Куда пойдешь? Мы же на моей приехали!
— Точно! — хлопнула себя по лбу. Потянулась за телефоном, который чуть не забыла на столе, но с опаской отдернула руку, когда тот зазвонил. Сглотнула.
— Ты возьмешь?
— Да, конечно… — С экрана на меня смотрел улыбающийся на все тридцать два зуба Алмазов. Он терпеть не мог фотографироваться, но тут я его подловила… Мазнула пальцем, принимая вызов, и, не дав Тиму сказать ни слова, выпалила: — Выдыхай, Тимур Бакирович! Встреча прошла успешно. Контракт, считай, наш…
— Что?
— Контракт с Жориным. Ты разве не по этому поводу мне звонишь?
— Нет… какой контракт, господи? Папа умер… Вот так.
— О, Тим… Я уже еду. Ты только держись, малыш, хорошо?
— Что? — спросил взглядом Ян, когда я сбросила вызов.
— У Тимура умер отец. Можешь меня отвезти на Никольскую?
— О чем вопрос. Едем… И ты не стесняйся, если помощь какая-то будет нужна. Хорошо?
Я кивнула и отвернулась к окну, зажимая между коленей дрожащие озябшие руки.