Свитки из пепла
Шрифт:
25 Дополнительными сведениями не располагаем.
26 Гаон (иврит) – ученый, мудрец, почтенный. Слово употреблялось как своего рода почетный титул для раввина.
27 Имеется в виду массовое убийство евреев в Белостоке, оккупированном вермахтом 26 июня 1942 г. 27 июня солдаты, схватив во время облав более 1000 евреев, согнали их в Центральную синагогу и подожгли ее. Спастись удалось лишь нескольким евреям.
28 Слоним был оккупирован 25 июня 1941 г. 17 июля немцы арестовали 1200 мужчин-евреев и расстреляли их на окраине города. В августе 1941 г. нацисты согнали евреев Слонима и близлежащих местечек в Слонимское гетто. Около 9000 чел. было уничтожено 14 ноября 1941 г., еще около 10 000 – между 29 июня и 15 июля 1942 г., когда гитлеровцы окружили гетто и подожгли его. Во время второй акции часть еврейской
29 Автор имеет в виду грузовой вокзал города Аушвица.
30 Задачей этой группы заключенных была транспортировка остающегося после селекции багажа новоприбывших узников на склады «Канады».
31 Людей, которых отобрали на смерть, с рампы грузового вокзала к газовым камерам обычно перевозили грузовиками. Но в отдельных случаях эти перевозки осуществлялись и в автобусах.
32 Транспорт с маковскими евреями из Млавы прибыл в Аушвиц 6 декабря 1942 г. Из мужчин селекцию прошли 406 чел., получившие номера с 80262 до 80667 (Czech, 1989. S. 196–107).
33 Серж Шавиньский (см. Приложение 2).
34 Другие команды звучали так: «Внимание! Шапки долой!», «Шапки надеть», «Рабочую команду собрать».
35 В этом месте в рукописи – шесть абсолютно нечитаемых страниц (с порядковыми номерами 100–105, согласно пагинации APMAB).
36 Молитва, составленная из двух отрывков из «Второзакония» и начинающаяся словами: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь – един» (Второзаконие. 6:4). Эта молитва – своего рода «Символ веры» иудаизма. Благочестивый еврей должен читать ее трижды в день, а рабби Акива (сер. II в н. э.) прочел ее перед смертью, после чего возник обычай читать ее в смертный час, как последнее исповедание веры в единого Бога.
37 Начиная с этого места текст в оригинале – на листках формата № 2.
38 В рамках «Акции 1005» по заметанию следов преступлений СС выкапывались и сжигались в огромных ямах трупы удушенных в бункерах жертв. Человеческий пепел при этом сначала накапливался в специальных траншеях возле этих ям, но позднее он был выкопан и оттуда и убран. Сами ямы после того, как ими перестали пользоваться, были очищены и засыпаны, сверху их накрыли пластинами газонов, тут же были посажены деревья.
39 По всей видимости, имеется в виду уничтожение членов первого состава «зондеркоммандо» в Биркенау, состоявшееся в начале декабря 1942 г.
40 Начиная с этого места текст в оригинале – на листках формата № 3.
41 Этими словами заканчиваются поддающиеся хоть какому-то прочтению записи, сделанные на втором, отдельном листе формата № 3, вложенном в записную книжку.
В содрогании от злодейства
Случаи
Когда прибыли транспорты из Бендзина и Сосновца1, среди них обнаружился пожилой раввин. Тесный круг людей, все они знали, что их ведут на смерть. Раввин зашел в раздевалку, как и в бункер2, с танцем и песней. Он удостоился своей смертью освятить Имя Бога3.
Два венгерских еврея4 спросили одного еврея из зондеркоммандо: «Должны ли мы говорить «Видуй»5?» Тот ответил, что да. Тогда они достали бутылку водки, выпили «Лехаим!»6 с большой радостью. Затем они стали всеми силами уговаривать того зондеркоммандовца, чтобы он выпил с ними. Он почувствовал себя глубоко пристыженным и не хотел пить с ними. Они его не отпускали: «Ты должен отомстить за нашу кровь, ты должен жить, а потому… «Лехаим»?!» – и долго ему сочувствовали: «Мы тебя понимаем…» Он выпил. При этом он был столь глубоко тронут, что ужасно расплакался. Он вбежал в большой крематорий и долгие часы плакал там горючими слезами: «Друзья! Достаточно уже сожжено евреев! Давайте мы все восстанем и вместе пойдем на Освящение Имени!»
Была середина лета7, привезли 101 человека из венгерской еврейской молодежи на расстрел8.
Доставили группу евреев из лагеря12, истощенных и иссушенных. Они разделись во дворе и один за другим заходили на расстрел. Они были страшно измучены голодом и требовали, чтобы в тот момент, который им еще оставалось жить, им дали кусочек хлеба. Принесли много хлеба. Их глаза, бывшие тусклыми и выпученными от изнуряющего голода, сверкнули диким огнем от радости изумления, и обеими руками они хватали кусочек хлеба и глотали с аппетитом, идя по ступенькам прямо на расстрел. Они были настолько изумлены и удовлетворены хлебом, что сама смерть для них стала гораздо легче. Вот как немец может замучить людей и контролировать их психику. Стоит особо подчеркнуть то, что все они прибыли в лагерь из дома всего несколько недель назад.
Был где-то конец 1943 года13. Привезли 164 поляков из окрестностей, среди них 12 молодых девушек. Все – члены подпольной организации14. С ними прибыла шеренга эсэсовцев. Одновременно привели для газации несколько сот голландских евреев из лагерей15. Молодая полячка обратилась ко всем присутствующим, уже голым и в газовом бункере, с короткой, зажигательной речью о гитлеровских убийцах и о притеснении и закончила: «Мы не умираем, мы обретем бессмертие в истории нашего народа. Наша инициатива и наш дух живет и процветает. Немецкий народ гораздо дороже заплатит за нашу кровь, чем он только себе представляет. Долой варварство и гитлеровскую Германию! Да здравствует Польша!» Затем она повернулась к евреям из зондеркоммандо: «Помните! Что ваш святой долг – отомстить за нашу невинную кровь. Расскажите нашим братьям-полякам, что с большой гордостью и глубокой осознанностью мы идем навстречу нашей смерти». Тут поляки, исполненные впечатления, преклонили колени и воодушевленно произнесли известную молитву. Потом они поднялись и вместе запели хором польский национальный гимн16. Евреи запели «Хатикву». Жестокий общий жребий сплавил вместе в проклятом уголке лирические тона этих столь разных гимнов. С глубоко трогательной сердечностью они излили свои последние чувства и свою утешительную надежду на будущее их народов. После этого они вместе запели «Интернационал». Посреди пения приехала машина Красного Креста, и внутрь бункера вбросили газ. Они возвысили свои души до экстаза в момент пения, в мечте о братстве и улучшении мира.
Был конец лета 1944 года. Привезли транспорт из Словакии17. Все они ясно себе представляли, что, несомненно, идут на смерть. Несмотря на это, они держались спокойно. Разделись и вошли в бункер. Входя из раздевалки в газовую камеру, одна голая женщина произнесла с упованием: «А может быть, для нас все же еще свершится чудо?»
Это было в конце лета 1943 года. Доставили транспорт евреев из Тарнува18. Они расспрашивали, куда их ведут. Им сказали, что на смерть. Все уже были раздеты. Чудовищной силы тяжесть овладела всеми. Все погрузились глубоко в свои мысли, в тишину, надломленным голосом говоря «Видуй» о грехах своего прошлого. Все чувства были приглушены, и всех охватила и приковала к себе одна мысль: напряженный самоанализ перед смертью. Посреди этого зашла еще группа евреев из Тарнува. Молодой человек поднялся на скамью и попросил, чтобы все его внимательно выслушали. Неожиданно стало мертвенно тихо. «Братья-евреи! – воззвал он. – Не верьте, что вас ведут на смерть. Невозможно помыслить, что может случиться такое, чтобы тысячи невинных людей вели вдруг на ужасную смерть. Это исключено, на свете не может быть такого жестокого, дрожь наводящего злодейства. Те, кто сказал вам это, определенно имеют какую-то цель…» – и т. п. до тех пор, пока он их совершенно не успокоил. Сразу же после того, как вбросили газ, этот проповедник морали и глубоко убеждающий человек совести протрезвел от своей наивности. Его аргументы, с которыми от так энергично успокоил своих братьев, остались иллюзией самообмана. Но он поумнел слишком поздно.