Свиток благоволения
Шрифт:
Она перевела передачу на нейтральное положение и сдвинулась вбок так, что тело ее наполовину свесилось из кабины. Левой рукой вцепившись в приоткрытую дверцу, а правой крепко сжав руль, она в то же время соскальзывала из кабины на землю. Она неуклюже приземлилась, упала и вскрикнула, когда заднее колесо грузовика прошло в двадцати сантиметрах от ее лица. Потом послышались несколько ударов, завершившихся грохотом и звоном стекла, – грузовик врезался в дерево.
– Быстрее! – Она услышала голос Чан Пина, прозвучавший из темноты, словно во сне. – Они уже здесь. Быстрее!
Когда
– Я не вижу, – простонала она. – Фары погасли!
Но зато она могла слышать. Звук двигателя, который слышался ранее, теперь раздавался гораздо ближе.
– Вот! Моя зажигалка…
Вспыхнул маленький язычок пламени. Не забыть бензин!
– Быстрее!
Она выхватила зажигалку и сунула ее в карман, затем схватила канистры и помчалась в ту сторону, где, как ей казалось, должен быть грузовик. Она сразу нашла его, скорее благодаря везению, нежели расчету, налетев на кузов. Открыть канистры… Шум машины преследователей раздавался уже совсем близко; она решила, что Красным Охранникам осталось проехать еще один поворот и они налетят прямо на них с Чан Пином.
У нее была только зажигалка Чан Пина. Если она попытается поджечь грузовик, то сама себе обеспечит кремацию. От леденящего душу страха мозг Дианы отказывался работать. Так близко… она так близко подошла к спасению только для того, чтобы потерпеть неудачу в последнюю минуту, поражение, пленение, пытки…
Пытки. Это слово отрезвило ее, помогло прийти в себя. Она отбежала на несколько метров, выхватила из кармана носовой платок, привязала его одним концом к зажигалке, подожгла другой конец и изо всех сил бросила в грузовик этот импровизированный зажигательный снаряд.
Грохот взрыва ударил по барабанным перепонкам Дианы; волна удушающего жара обрушилась на нее, и она присела, закрыв голову руками. Она видела языки оранжевого и желтого пламени, распространявшегося вверх и в стороны. Пошел едкий запах пузырившейся краски и горящей резины. Потом послышалось резкое щелканье металла, гнущегося от сильного жара. Грузовик стоял, вырисовываясь на фоне ночной тьмы ярким силуэтом, окаймленный светящимся нимбом багрово-воспаленных цветов.
Диана пыталась уже встать на ноги, когда рванул бензобак. Она упала плашмя, ожидая, что сейчас обломки металла разорвут ее на части, но в нее ничего не попало. Внезапно кто-то схватил ее за руку, и она вскрикнула.
– Это я, – прошептал ей в ухо Чан Пин. – У нас гости. Не вставай!
Земля была мягкой и влажной; Диана уловила ее запах. Она подняла голову и увидела весело горящий грузовик как раз между ними и дорогой.
Бушевавшее пламя отбрасывало отблески на металле: там сверху на откосе стоял автомобиль. По склону начали спускаться мужские фигуры.
У двоих были винтовки, остальные держали в руках дубинки. Но, когда они приблизились к грузовику, волна жара заставила их отступить.
Диана задержала дыхание и начала молиться. Пожалуйста, пусть они уйдут; сделай так, чтобы они поверили, что мы сгорели с грузовиком, и оставили нас. Пожалуйста…
Она смотрела в землю. Потом она подняла голову и увидела, что на гребне, там, где раньше были люди, теперь никого нет. Она видела людей, а теперь никого нет…
Звук двигателя чужой машины долго затихал вдали. Иногда из-за порывов ночного ветра казалось, что машина Красных Охранников снова возвращается, но наконец мотор совсем стих. Диана кое-как встала на ноги и поискала взглядом Чан Пина.
Он лежал на спине с закрытыми глазами. В свете пламени она разглядела, что верх его рубашки почернел от крови. Диана старалась не вспоминать о состоянии его коленей.
– Ты можешь встать?
Он едва кивнул и попытался подняться.
– Наверное, пуля задела только мякоть. Больно, но я не думаю, что задета плечевая кость…
– А твои колени?
– Я могу идти.
– И что нам теперь делать?
– Надо пройти пешком. Километр, может быть, два. Я знаю место, где мы будем в безопасности.
Диана с недоверием взглянула на него.
– А как мы найдем дорогу в темноте? Ты уже бывал здесь раньше?
– Да. Я путешествовал по дороге, которая нам сегодня предстояла, и даже не один раз.
– Предстояла?
– Диана, я знаю, что должен кое-что объяснить тебе. Но сейчас не время. До утра мы должны укрыться где-то. Тогда я все расскажу, я обещаю.
Ей захотелось крикнуть «Рассказывай немедленно!», но здравый смысл возобладал. Ее образ мысли за последние несколько часов претерпел изменения.
Когда они сбежали из Чаяна, она рассматривала их сложное положение скорее как досадное, нежели отчаянное. Теперь она начала понимать, что опасности, окружавшие ее, были совсем иного порядка. Физическое насилие оказалось в этих местах самым обычным и распространенным делом: ей просто повезло, что до сих пор с ней не случилось ничего худшего.
Она теперь в опасности, в настоящей опасности. Ей грозит никогда больше не увидеть свой дом и семью.
– Нам надо идти. – Голос Чан Пина снова звучал уверенно, казалось, юноша полон сил.
Однако он был частью этой опасности.
Диана надела на плечи рюкзак и потащилась вверх к дороге. Она думала о том, кто такой Чан Пин, и эта мысль не давала ей покоя. Он не тот, кем хочет казаться. И в этом, вздрогнув, поняла она, еще одна причина, по которой ей не следует принуждать его рассказать всю правду прямо сейчас. Потому что ее пугает мысль о том, какой окажется эта правда…
Им нечем было освещать путь – у них не стало зажигалки, и они продвигались с раздражающей медлительностью, но, когда сумели все же выбраться обратно на дорогу, дело пошло легче. Как только на востоке появились первые проблески света, с ними пришло некоторое облегчение, но возникла новая причина для беспокойства: успеют ли они добраться на место еще до рассвета? К счастью, у Чан Пина, похоже, было прекрасное зрение, и вскоре он свернул с дороги с уверенностью, обнадежившей Диану.
Они вскарабкались на песчаный откос, поросший отдельными соснами, и оттуда, в полусвете наступившего утра Диана увидела ниже на несколько сотен метров, в начале долины, несколько серовато-коричневых зданий.