Свиток благоволения
Шрифт:
– Да нет, здесь так же. – Прошин, заметив, что Пит направился к дверям, улыбнулся Сэнгстеру, словно оба наслаждались особой шуткой, понятной только избранным. – Это он думает, что работает на англичан.
Сэнгстер почувствовал, что кожа на его черепе натянулась, и приложил максимум усилий, чтобы сохранить внешнюю безмятежность.
– А если он обнаружит, что это не так?
– Не обнаружит.
– Но…
– А что нам еще делать? – нетерпеливо спросил Прошин. – Ты же знаешь, что зацепки внутри Китая есть только у «ДИ-шесть». Мы просто вынуждены
– Но вы же не вчера вечером закрепились здесь?
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Я хочу сказать, что в таком случае вы внедрились и в британские секретные операции в Гонконге.
Прошин застегнул последнюю пуговицу.
– Ну а если и так? Этот разговор не имеет смысла. – Он повернулся к Питу. – Маски?
Пит исчез и через короткое время вернулся, неся пару коуцзяо – широких белых масок, используемых многими китайцами для защиты от ветра, холода или пыли.
– Неплохо, – сказал Прошин. – Но все же нам придется что-то сделать с глазами.
Пит достал из одного из шкафов коробку с театральным гримом и принялся работать над лицом Прошина. Он не был большим специалистом в этой области, но в данном случае это от него и не требовалось. Все, что им было надо, – это слегка сузить глазницы и приподнять уголки глаз. В этом освещении с расстояния двух метров Прошин выглядел несколько эксцентрично. Но завтра вечером при выполнении операции условия будут совсем другими.
– Ты доверяешь этому парню? – проворчал Сэнгстер некоторое время спустя.
– Да.
– Расскажи мне о нем.
– Англичане завербовали его два года назад. Он попытался нелегально пробраться в Гонконг вместе с матерью и сестрой. Его отец умер. Их поймали. Этот парень рассказал англичанам, что работал здесь на почте.
Англичане спросили его: знает ли кто-нибудь, что он бежал? Он ответил, что никто этого не знает. Тогда они предложили ему сделку. Его мать и сестра могут остаться в Гонконге, но сам он должен вернуться, прежде чем кто-нибудь догадается о его исчезновении. Вернувшись, он должен будет продолжать работу. Пока он будет работать, ему будут платить; более того, у его матери и сестры появятся дом и деньги. Но если он попытается сбежать…
Прошин не закончил. Ценность Пита возросла в глазах Сэнгстера.
– И он сбежал?
– Нет. У него есть контакты – о, у него есть контакты! Просто некоторые из них сменились.
– Это кажется странным. Почему такой, как он, должен иметь какие-то контакты?
– Потому что как почтовый работник он обладает властью. Он может ускорить прохождение корреспонденции или наоборот – замедлить. Поэтому люди приходят к нему и просят об услугах. И в ответ оказывают услуги ему.
– Заходя с черного хода…
– Именно.
– А в чем конкретно состоят его обязанности?
– Он номер третий в отделе заказных писем, посылок и бандеролей.
– Он занимается заграничной почтой или внутренней?
– И тем, и другим. Что люди кладут в заказную корреспонденцию?
– Ценности.
– И
– Прекрасно.
– Если бы кто-то спросил англичан, кого они больше всего хотели бы поймать той ночью… Его, конечно, поймают. Алчность. В конце концов все такие, как он, проваливаются из-за алчности.
Во время всего этого разговора они ни разу не назвали китайца Питом. Он мог не понимать по-английски, но он распознал бы имя, которым себя называл.
– Ну и как? – спросил Сэнгстер, спрыгивая со стола.
– Не думаю, что завтра на пропускном пункте мы сойдем за китайцев. Но ведь мы и не собираемся проходить через КПП, не так ли?
Прошин посмотрел в окно. Сэнгстер сразу увидел, что привлекло его внимание: где-то на улице появился новый источник света. Он выглянул наружу.
– Дерьмо! – Сэнгстер резко повернулся. – Там снаружи полицейская машина!
На мгновение его мозг отказался работать: потом свирепая ярость, вспыхнувшая при мысли о том, какой он простофиля, захлестнула его, и у него осталось только одно желание: разобраться с человеком, устроившим это. Он перепрыгнул через стол, нацелившись на горло Пита. Но Прошин удержал его.
– Пожалуйста, – тихо сказал русский. – Не надо делать глупостей. В расписание генеральной репетиции внесены небольшие изменения, только и всего.
И тут Сэнгстер увидел в руке у Прошина пистолет.
Глава 18
Белый настенный светильник в форме шара, заключенный в решетчатый корпус, слабо освещал помещение, но все же света было достаточно, чтобы Саймон Юнг обрадовался, что здесь не светлее, чем сейчас. Его потряс вид китайца.
– Что они сделали с тобой, Цяньвэй? – прошептал он.
Цю обмяк на стуле по другую сторону стола, откинув голову на спинку. Его глаза были уставлены в потолок. Они были пусты. Он ничем не показал, что услышал обращенные к нему слова. Саймон сел и осмотрел камеру. Бетонные стены с пятнами сырости, лужи, разводы выцветшей известки, на одной из стен доска с вбитыми в нее крюками для одежды. Здесь было холодно и неприятно пахло, но подвал находился почти на уровне поверхности моря.
Что-то в этом месте нервировало его. Саймон не мог определить точно источник своего страха. Может, это крюки, что на первый взгляд кажутся такими безобидными? Или белесые разводы на стенах? Он предпочел бы не знать о том, что здесь творилось. Его взгляд остановился на китайце, сидевшем напротив.
Цю сидел неподвижно. Он был живым и неживым одновременно. Как зомби.
– Ты меня слышишь? – спросил Саймон. Он вытер лоб рукой и попытался сосредоточиться.
Сделать это в три часа ночи вскоре после получения подтверждения о том, что китайскому лидеру осталось жить считанные часы, было довольно трудно. Вот-вот откроются биржи: тогда Гонконг низринется в водоворот, определить размеры и глубину которого не под силу никому.