Свиток Хевреха
Шрифт:
— Для меня это было бы счастьем, господин Варольд. Невыразимым, которое чище дыхания Эдоса. Светлее лучистой Эты которое! Пожалуйста, просто увидеться! Я сочинил для нее новую, достойную красоты ее песню! Я многое хочу сказать ей, — синие глаза поэта засветились, рука по привычке потянулась за плечо, но там не было китары.
— И мне есть, что ей сказать! — выпалил Каррид, тряхнув гривой немытых волос.
— Сожалею, Астры в моем доме нет. И нет ее в Иальсе. Она отбыла на Рохес несколько дней назад. Я действительно очень сожалею. Раскаиваюсь, что не остановил ее тогда. Если еще с ней не стряслась беда, то это произойдет очень скоро, — Варольд вспомнил вчерашние ядовитые намеки Канахора и помрачнел, морщины на лице стали похожи на трещины сухой земли, губы побледнели. Он подумал, что история повторяется. Ведь также произошло девятнадцать лет назад со бежавшей неизвестно куда и зачем его милой Арсией. И тогда точно так же стояла над всем темная тень магистра Алой Звезды. — Все потому, что некоторые люди узнали, что я — ее отец, — продолжил он, чувствуя, как от волнения дрожат и холодеют руки. — И только вчера я понял ее истинную цель на Рохесе. Канахор, червь Некрона! Будь он проклят со своим Орденом и либийскими свитками!
— Магистр, если вы уверены, что она на Рохесе, то мы готовы отправиться туда! — поглядывая на Каррида, решил Леос.
— Мы готовы! — подтвердил преданный Балду. — Хоть в шетово пекло! Только объясните, что за беда стряслась.
Варольд указал им на кресла, сам устроился на табурете возле стола, перевернул последнее письмо Арсии, еще какой-то пергамент и, вздохнув, пересказал им коротко все, что так мучило его последние дни. Старик сам не знал, что потянуло его на такие откровения с незнакомыми людьми отнюдь не благородного вида. Может, одиночество после закрытия салона и ухода мэги Верды так изъело его, что он был готов доверить эти переживания кому угодно. Возможно, его тронули искренние слова барда, его ясные, влажные глаза, в которых словно видно было сердце. А может, он вспомнил себя молодым, безумные дни и ночи у замка Изольды, вспомнил и расчувствовался, не смог сдержать в себе просящихся наружу слов, как в тот вечер, когда его посетила Астра, такая похожая на его последнюю любовь.
Когда Кроун закончил рассказ, Бард сидел с минуту молча, потрясенный, растерянный, потом вскочил и сказал:
— Мы найдем ее на Рохесе, где бы она ни была! Мы найдем ее! Обещаю! Клянусь вам, магистр!
— Найдете… Это не так просто, если здесь замешан Канахор, некоторые другие могущественные люди. Вы… Что вы можете? — будто очнувшись от мутного наваждения, насылаемого Раей, Варольд оглядел гостей.
— Мы? Мы можем все! — воскликнул Каррид, встав с кресла и заходив по залу. — Все! Да, магистр! Потому, что с нами Балд! Мы сейчас же наймем судно в порту! Только небольшая помеха… у нас нет денег. Нет достаточно денег, — сохраняя важный вид, поправился анрасец. — Знаете, временные трудности.
— Сколько вам нужно? — снова склонившись над письмом и оставаясь будто безразличным к их несерьезной затее, спросил Кроун.
— Мы не попрошайки, достопочтенный, совсем не попрошайки. Нам нужно ровно столько, чтобы добраться до Рохеса и спасти вашу дочь, — быстро ответил Каррид и, почесав за ухом, подтвердил: — Да, ровно столько, ни шилдом больше.
— Хорошо, я дам вам достаточную сумму, — скрипя сандалиями по полированному эбеновому полу, Кроун вышел в другую комнату. Вернулся он с двумя тугими кошельками в одной руке, в другой держал стеклянный шарик с подвижной серебряной рыбкой внутри.
— Двадцать штаров, — сказал магистр, уронив кошельки с золотым шитьем на стол.
— Двадцать настоящих штаров? — Каррид Рэбб порозовел, и рука его потянулась к столешнице, дернулась, вернулась к вновь зачесавшемуся остро уху. — Да… Этого хватит, господин Кроун. Точно нам хватит.
— А этот прибор — смотрите внимательно, — Варольд положил шарик на ладонь, рыбка, плававшая в пузырьке жидкости, дважды повернулась и замерла. — Укажет вам, где находится мэги Астра. Я сделал его сегодня утром… Для себя сделал. Но все ж, возьмите. Он вам пригодиться. Куда указывает голова рыбы, в том направлении моя дочь.
Едва друзья вышли из дома магистра, Каррид сдернул шнурок с одного из кошельков.
— Балд Могучий, ты творишь чудеса! — воскликнул анрасец, жмурясь от огненного блеска монет. — Чистое золото! Никогда столько не видел! Даже издали! Пернатый, мы будем жрать сегодня мясо! Много мяса со сладким, пьяным вином! Жрать и петь похвалы милости Его!
— Волосатый, нам нужно бегом в порт. Жрать будем на корабле, — Леос повернулся и отвесил поклон то ли магистру, наблюдавшему за ними из окна, то ли грифонам, чьи обсидиановые глаза, взирали остро, будто жала копий.
— Мы не пойдем в порт, друг! Да, да! — схватив барда за плечо, Рэбб мигом прервал его протест. — У меня есть мысль получше. Вернее, не мысль, а святейшая идея. Такая, что только Балд мог положить ее в голову! Идем быстро за тем человеком, — он кивнул в сторону муниципального чиновника, распрощавшегося только что с молодой госпожой в желтом кружевном платье и удалявшегося от школы Сафо. Коротко, пока они огибали ажурную изгородь сада радостной богини, анрасец успел посвятить барда в суть своей затеи.
До муниципалитета отсюда было не менее лиги пути. С этой частью Иальса Каррид был хорошо знаком и быстро прикинул, что важный чиновник свернет сейчас либо к Варгиевой площади, либо направится через малолюдный в этот час квартал Бушенпита. К радости анрасца, мужчина в мундире с яркими нашивками не стал сворачивать к рыночной площади, а пошел мимо старых бараков.
— Уважаемый, — окликнул его Каррид Рэбб, бросив на землю кошелек. — Это вы потеряли?
— Что потерял? — иальсец обернулся, подозрительно поглядел на незнакомцев, потом на мастеровых кативших невдалеке тачку.
— Епть! — Леос подхватил тяжелую мошну и высыпал часть ее содержимого на ладонь. — Не, это не он. Точно не он. Здесь с пяток штаров золотом!
— Ну-ка, позвольте, — чиновник муниципалитета почти вприпрыжку двинулся к звенящему золотом барду.
— А не позволю! Я первый увидел. Вообще, этот кошель с утра здесь лежал! — Леос ссыпал монеты в кожаную горловину.
— Точно с утра. Сам Балд послал — люди такими деньгами не швыряются! — заключил Каррид Рэбб, хитро подмигнув другу. — Может, разделим и разбежимся живо?
— На троих, — мужчина в синем форменном мундире облизнул губы и, озираясь, настоял. — На троих, голодранцы!
— А я что? Я не возражаю, если даже на троих. Шагаем скорее! С глаз долой, уже народ пялится! — сжимая крепко кошелек и сияя лицом от восторга, бард устремился в узкий проулок.
— Эй, потише! Потише, парень! Ты только бежать не думай! — приговаривал анрасец, едва успевая за ним и хватая по-дружески локоть семенившего рядом муниципального служащего.
Достигнув середины проулка, бард нырнул в удобную глухую подворотню и, едва жадный до денег чиновник нагнал его, вместо золотых монет в руке Леоса сверкнуло стальное лезвие кинжала.