Сво(бо)дные
Шрифт:
Закончив с ними, я одеваюсь, заправляю постель и плетусь на кухню. В холодильнике пусто. Но в шкафчике я нахожу черный чай. Наполняю и включаю чайник и, пока он греется, прибираюсь на кухне. Вчера утром мы тут устроили настоящий срач.
Я завариваю себе густой сладкий чай и, стоя у окна, медленно его попиваю. Смотрю на ровненькие новостройки, на просыпающихся горожан, выгуливающих собак, возвращающихся с пробежки, спешащих к своим машинам, и просто наслаждаюсь минутой покоя. Скоро у меня начнется ад. Васька не простит мне развод…
К восьми я уже
Я запираю дверь и выхожу на улицу. Перед встречей с Робертом мне нужно снять деньги: ведь он просил наличные. У девочки лет двенадцати узнаю, что в двух кварталах отсюда есть банк, и иду туда.
Как назло, там всего два банкомата: один светит мне технической неисправностью, со вторым копаются инкассаторы.
— Девушка, вам внести или снять? — с улыбкой интересуется один из них, обводя меня восторженным взглядом.
А приятно, когда ты нравишься мужчинам!
— Снять.
— Так вы в отделение зайдите, у оператора снимите.
— Оу, спасибо, — улыбаюсь я ему в ответ и вхожу в банк. Хорошо, что паспорт с собой.
И как я сама не догадалась так сделать? Вряд ли мне с моей финансовой нестабильностью банкомат вообще выдаст сто пятьдесят тысяч.
Я беру талончик, дожидаюсь своей очереди и уже прикидываю, что поеду на такси. Нельзя с такой суммой в автобусе трястись. А еще надеюсь, что мне дадут крупными купюрами, чтобы деньги в клатч вместились.
— Какую сумму хотите снять? — спрашивает оператор, щелкая по клавиатуре.
Я прикидываю, сколько там с моими премиальными и отвечаю:
— Всю.
— Пятьсот двадцать семь тысяч триста двадцать шесть рублей…
— Сколько? — перебиваю я девушку вмиг охрипшим голосом.
Она в явном замешательстве, смотрит на меня с подозрением и уже совсем другим тоном спрашивает:
— Хотите сказать, у вас нет такой суммы?
Сейчас она решит, что кто-то по ошибке кинул на мой счет полмиллиона, начнет копаться в истории, денег я не увижу, а у меня встреча с Робертом на носу.
— Нет-нет, — обезоруживающе улыбаюсь я ей, доставая телефон и наконец-то прочитывая смс-ку о переводе на мой счет баснословной суммы. — Сумма есть, просто я не выспалась. Мне нужно лишь сто пятьдесят тысяч.
Она вновь меняется в лице, утыкается в монитор компьютера, проговаривая:
— Сто пятьдесят тысяч…
Какого черта Кристиан перевел мне столько денег?! Тоже не выспался? Или заплатил за молчание? Я столько не просила!
Теряясь в догадках, зачем он сделал это, я получаю свои деньги и выметаюсь из банка, где едва не осталась на весь день. Вызываю такси и приезжаю в отель к половине десятого. Роберта еще нет, а Полинка дрыхнет в моем номере.
Стараясь не будить ее, я снимаю туфли и на цыпочках шатаюсь по комнате. Бумажные пакеты с одеждой, вчера курьером отправленные из магазина,
— М-м-м, — сонно мурлычет Полинка, потирая глаза. — Ты где, блин, была? — Она садится в постели, пошатываясь и морщась. Лохматая, в мужской рубашке. — А где…?
Я киваю ей на записку на тумбочке. Она тянется к ней, едва не навернувшись с кровати, прочитывает и, смеясь, заваливается на подушку.
— Симпатичный фонарь, — делаю я комплимент ее синяку под глазом.
— Да ладно, он же случайно. Вон, обещает загладить вину.
— Я смотрю, у вас была бурная ночка, — я киваю на ее платье на полу и раскиданные по комнате туфли.
— Если честно, я ни хера не помню, — смеется Полинка, перечитывая записку. — Но, черт подери, я в его рубашке! — Она откладывает бумажку и снова садится: — А ты куда свалила? И почему ты мне о своем новоиспеченном братце ничего не рассказала?
Я пожимаю плечами, роясь в пакетах и ища подходящие для встречи вещи. Достаю джинсы и футболку с оголенным плечом и начинаю переодеваться.
— Кристиан — сын Павла Георгиевича. Я тебе рассказывала, что мама скоро за него замуж выходит.
— Да-да, это я помню. Но вот о брутальном красавчике с сексуальным именем ты мне не говорила. Признавайся, вы уже переспали?
— Что-о-о??? — я так возмущаюсь, словно Полинка спросила что-то из ряда вон выходящее, а я не такая.
— Ой, да ладно. Он же тебе не родной и даже не двоюродный. Со сводным грех не перепихнуться.
— Так! — я натягиваю джинсы и подпрыгиваю, чтобы вместить в них попу. — Во-первых, он женат.
— Пффф… рассмешила… То-то он вчера ту мартышку клеил…
— Во-вторых… во-вторых… В общем… Да, мы переспали!
— А-а-а-а-а!!! — визжит Полинка, размахивая ладошками. — Это же круто!!! Ты должна все мне рассказать.
— Полин, давай не сейчас. — Я надеваю новую рубашку и залезаю в папку с документами. Васька раньше любил паспорт закладывать, так я взяла в привычку его у себя хранить. Пригодилась привычка-то. Сейчас и мне штамп о разводе поставят, и ему. — Я все дела улажу, и мы поговорим, окей?
Блин, что за «окей»?! Я уже стала перенимать привычки Криса!
Мотнув головой, я впихиваю паспорт в клатч и, отослав подруге воздушный, поцелуй, оставляю ее в удушливом перегаре.
В баре-ресторане я заказываю салат и зеленый чай. Занимаю столик перед панорамным окном и, немного нервничая, жду своего адвоката. С волнением смотрю на каждую машину, подъезжающую к отелю и гадаю, кто сейчас из нее выйдет.
Ровно в десять у парадного входа останавливается обычное такси. Через минуту из него выходит молодой брюнет с кейсом. Деловой костюм, не скрывающий его любви к тренажерке, лакированные туфли, модная стрижка, брутальная бородка. Высокий обладатель белозубой улыбки, уверенной походки и итальянских темных очков. Черт, с чего я взяла, что они итальянские?! И вообще, может, это не мой адвокат.