Свобода договора и ее пределы. Том 1. Теоретические, исторические и политико-правовые основания принципа свободы договора и его ограничений
Шрифт:
Идея laissez-faire была одной из центральных тем французских физиократов XVIII в. (Ф. Кенэ и его последователей), сформировавших, пожалуй, одну из первых полноценных экономических школ.
Данная идея разделялась известным французским экономистом и последователем многих идей физиократов А.Р.Ж. Тюрго. Тюрго в 1750– 1760-е гг., за два десятилетия до выхода основной работы Смита, активно выступал против государственных мер по ограничению цен, защищал рыночную свободу и конкуренцию как механизмы балансирования спроса и предложения [236] . Он достаточно убедительно пытался продемонстрировать пагубность государственного патернализма в отношении экономического оборота и сферы контрактных отношений. Для Тюрго свобода договора была центральным механизмом обеспечения экономической жизни, и поэтому государство должно было воздерживаться от ее ограничения. Он писал, что в некоторых случаях невмешательство государства позволит мошеннику обмануть неопытного в делах контрагента. Но Тюрго считал этот побочный эффект приемлемым: в следующий раз обманутый контрагент будет осторожнее и умнее. В любом случае практика злоупотреблений, на его взгляд, не может быть сильно распространена, так как коммерсанты вынуждены заботиться о своей репутации. Государственный же патернализм, основанный на желании предотвратить обман и злоупотребления при заключении
236
Кенэ Ф., Тюрго А.Р.Ж., Дюпон де Немур П.С. Физиократы: и збранные экономические произведения. М., 2008. С. 533, 534.
237
Там же. С. 557, 558. Знакомство с трудами Тюрго дает нам некоторые основания усомниться в тезисе Карла Поланьи, который считал, что идеи саморегуляции рынков и laissez-faire не были осознаны французскими физиократами XVIII в. в полной мере (см.: Поланьи К. Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени. СПб., 2002. С. 152, 153).
Получив пост генерального контролера финансов, Тюрго начал реализовывать на практике некоторые идеалы laissez-faire в реальной экономической политике (например, пытался ликвидировать некоторые монополии, расширить сферу свободной торговли, упразднить торговые гильдии и ремесленные цеха) [238] . Реформы Тюрго в конечном счете не нашли понимания у короля и были свернуты. Французская абсолютная монархия, равно как и испанские короли ранее, не была готова к последовательной реализации этой прорыночной регулятивной стратегии. Тем не менее работы физиократов способствовали популяризации идеологии laissez-faire и оказали большое влияние на формирование английской экономической теории и теории Адама Смита в частности.
238
Тимошина Т.М. Экономическая история зарубежных стран: Учебное пособие. М., 2010. С. 207.
Аналогичный дискурс о важности сохранения экономической свободы начиная с XVII в. все громче звучит и в английской литературе [239] .
Переломным моментом в процессе осознания экономической роли принципа свободы договора был, по мнению большинства исследователей, 1776 г., когда была опубликована знаменитая книга Адама Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов» и по большому счету окончательно сформировалась классическая экономическая теория [240] .
239
Rothbard M.N. An Austrian Perspective on the History of Economic Thought. Vol. I: Economic Thought Before Adam Smith. 2006. P. 309–338.
240
Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1962.
Судья Оливер Уенделл Холмс в свое время в свойственной ему ироничной манере писал, что «все книги умирают через 25 лет после их опубликования, но, по счастью, публика не всегда догадывается об этом» [241] . При всем уважении к Холмсу следует признать, что есть ряд книг, чей интеллектуальный потенциал реализуется и продуцирует рефлексию столетиями. «Богатство народов» Смита, безусловно, относится к разряду таких великих книг-долгожителей.
Долгое время в англо-американском мире Смит считался основателем экономической науки в современном ее понимании. В последние годы после публикации знаменитого исследования истории экономической мысли Йозефа Шумпетера [242] и выхода других исторических работ (например, М. Ротбарда) слава Смита как первооткрывателя несколько померкла. Нам напомнили о том, что большая часть центральных идей «Богатства народов» ранее уже выдвигалась отдельными мыслителями и использовалась в реальной экономической политике [243] . Как отмечается некоторыми авторами, английское государство стало освобождать экономическое развитие от своего неусыпного контроля еще с начала XVIII в. [244] Идея о «невидимой руке рынка», преобразующей эгоистичное стремление к максимизации своего благосостояния в инструмент обеспечения общего блага, витала в английском интеллектуальном пространстве в течение всего XVIII в. [245] Соответственно практически мгновенный успех книги Смита был обусловлен в том числе и тем, что многие из высказанных в ней идей уже так или иначе разделялись значительной частью английской правящей элиты [246] .
241
Цит. по: Atiyah P.S. Essays on Contract. 2001. P. 70.
242
Schumpeter J.A. History of Economic Analysis. 1986 (русский перевод см.: Шумпетер Й. История экономического анализа. СПб., 2004).
243
Как отмечал Вильфредо Парето, «когда шедевр Адама Смита… попал в руки тогдашних политиков, он должен был казаться им не столько новым словом в промышленной экономике, сколько теоретическим обобощением практических выводов, к которым опыт уже многократно подводил» (Парето В. Трансформация демократии. М., 2011. С. 41).
244
Atiyah P.S. The Rise and Fall of Freedom of Contract. 1979. P. 74.
245
См.: Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. М., 1994. С. 27; Автономов В.С. Модель человека в экономической науке. СПб., 1998. С. 59–62.
246
Atiyah P.S. The Rise and Fall of Freedom of Contract. 1979. P. 294.
Иначе говоря, Смит, видимо, не был открывателем основных экономических законов рынка. Но ему удалось относительно удачно систематизировать некоторые более ранние наблюдения и теории, опубликовав некий целостный трактат в момент, когда для комплексного восприятия этой системы идей созрели соответствующие социально-экономические и интеллектуальные условия. В отличие от испанских схоластов и французских физиократов, выступавших со своими идеями в эпоху господства в своих странах феодальных элит, opus magnum Смита вышел в наиболее развитой и прогрессивной мировой державе тех лет, в которой к этому времени уже произошла буржуазная революция и утвердилось влияние буржуазных интересов на государственную политику. Английские политические элиты были готовы абсорбировать основные выводы либеральной экономической теории.
Выйдя в свет в нужное время и в нужном месте, эта книга действительно сформировала фундамент классической политической экономии, объединив многие важные эмпирические наблюдения в единую согласованную систему взглядов, и смогла оказать определяющее влияние как на развитие экономики эпохи промышленной революции, так и на экономическую идеологию на многие годы вперед. Именно книга А. Смита стала идеологической основой эпохи laissez-faire в Англии и США в XIX в.
Распространение экономической политики laissez-faire в Англии, США, Германии, Франции, Швеции и других передовых западных странах происходило преимущественно посредством осмысления идей, заложенных в работе Смита, а не исходных идей испанских схоластов, Кантильона или физиократов. Нет никакой уверенности в том, что, не появись эта систематизационная работа в конце XVIII в., фрагментарных экономических суждений средневековых схоластов, неопубликованного исследования Кантильона, трудов физиократов, вышедших из фавора при французском дворе после провала реформ Тюрго, а также отдельных призывов, речей и полемических статей ряда других английских и французских деятелей, бизнесменов и мыслителей было бы достаточно для формирования полноценного научного базиса рыночной экономики, ускоренной популяризации идеалов laissez-faire и перехода ряда наиболее передовых государств к более уверенной реализации данной экономической политики. В этом плане мы склонны скорее согласиться с мнением Йозефа Шумпетера, который писал: «…хотя «Богатство народов» не содержало ни одной по-настоящему новой идеи и как интеллектуальное достижение не может идти в сравнение с «Происхождением видов» Дарвина или «Началами» Ньютона, оно представляет собой великое произведение и целиком и полностью заслужило выпавший на его долю успех» [247] .
247
Schumpeter J.A. History of Economic Analysis. 1986. P. 180.
Что же на самом деле открыл или систематизировал Смит? Максимально упрощая основной тезис этой работы, его можно представить в виде ставшей теперь банальной идеи о «невидимой руке рынка» – о тех естественных закономерностях, которые направляют экономическое развитие общества в сторону максимальной эффективности на основе свободы договорных отношений и частной собственности и без активного участия со стороны государства.
Основные выводы, которые Смит сделал, наблюдая за работой английских мануфактур и размышляя над закономерностями функционирования экономического обмена, могут быть кратко и в несколько осовремененном прочтении выражены следующим образом [248] .
248
Дальнейший конспект основных идей Смита приводится по кн.: Смит А. Иссле – дование о природе и причинах богатства народов // Антология экономической классики. В 2 т. Т. 1. М., 1991.
1. В экономическом обороте имеются четкие и естественные закономерности, по которым он развивается. Эти никем специально не придуманные, а сложившиеся спонтанно, в силу естественных склонностей человеческой натуры закономерности работают независимо от того, замечаем ли мы этот процесс или нет. Они приводят к обогащению отдельных участников оборота, тем самым подспудно толкая общество в целом к большему процветанию. Осознание этих закономерностей позволяет правительствам воздерживаться от искусственных вмешательств в ход естественного развития экономики и тем самым не создавать искусственные преграды экономическому процветанию. Так как экономическое процветание нации должно быть первейшей целью любого правительства, государству следует понять важность невмешательства в сферу производства и экономического обмена ради достижения этих целей.
2. Важным условием для успешного функционирования этого спонтанного порядка рыночных отношений является разделение труда, при котором каждый участник оборота специализируется на той экономической деятельности, в которой у него имеются сравнительные преимущества и возможности производить больше продукции за меньшее время и с меньшими издержками. Если человек, имеющий лучшие способности к некому виду труда, будет специализироваться именно на нем, не рассеивая свои силы на производство иных благ, то на произведенный излишек он может приобрести то, что ему требуется. В результате такой специализации общий объем произведенных экономических благ значительно возрастает, так как человек получает возможность полностью посвятить себя определенному занятию и совершенствовать свои навыки. В итоге все общество превращается в совокупность своего рода торговцев, стремящихся выменять на рынке результаты своего сугубо специализированного труда на максимально возможные блага, производящиеся другими индивидами.
3. Разделение труда способно функционировать только в условиях существования системы свободного экономического обмена произведенными благами, т. е. рынка. Именно свободный экономический обмен позволяет перераспределять блага между различными людьми, каждый из которых вовлечен в систему разделения труда и не может сам удовлетворить свои потребности в тех или иных товарах и услугах. Рынок подспудно формирует уникальную систему взаимодействия миллионов людей по всему миру, при которой каждый занимается тем, что у него лучше всего получается, а результаты распределяются между всеми, формируя длинные производственные цепочки и позволяя создавать крайне сложную продукцию усилиями сотен и тысяч разных людей, зачастую не видящих друг друга в глаза и разделенных большими расстояниями.