Свобода договора
Шрифт:
Второй уровень предполагает среднюю степень универсальности: стороны имеют право урегулировать в договоре, предусмотренном актами гражданского законодательства, свои отношения, не урегулированные этими актами. Тем самым устанавливается подход к формированию источника права для сторон по остаточному принципу – они могут дополнить соответствующие законодательные нормы.
Третий уровень мог бы также рассматриваться как максимально универсальный, если бы возможность для сторон отступить от положений актов гражданского законодательства и урегулировать свои отношения по собственному усмотрению не была ограничена установлением запрета на это, причем также трехуровневого. Так, стороны не могут отступить от положений актов гражданского законодательства, во-первых, если в этих актах прямо указано на это; во-вторых, если обязательность для сторон положений актов гражданского законодательства следует из их содержания; в-третьих, если это следует из сущности отношений между сторонами.
Все вышеприведенное относится также к характеристике пределов принципа свободы договора, о чем речь пойдет далее. Что касается сущности очерченного подхода законодателя к этому принципу, то она – в максимальной доступности для сторон возможности урегулировать свои отношения по собственному усмотрению. Именно так воспринимается ч. 1 ст. 6 ГК Украины, кардинально поменявшая устоявшийся подход к диспозитивности, согласно которому стороны могут по-своему урегулировать отношения, по сравнению с предложенной нормой права, содержащей выражение «если иное не предусмотрено законом или договором». С принятием ГК Украины такие обороты стали излишними. Напротив, в нормах Кодекса и других актов гражданского законодательства следует искать противоположные выражения о том, что стороны не вправе делать того-то и того-то (или подобные).
В то же время нельзя не отметить довольно высокую степень расплывчатости двух последних проявлений запрета, ибо они требуют тщательного толкования ввиду неочевидности и содержания актов гражданского законодательства, из которых следует недопустимость отступления от них, и тем более сущности отношений между сторонами. Насколько оправдан такой подход, должна показать практика применения ст. 6 ГК Украины.
Несмотря на это, подобные фразы в ч. 3 ст. 6 ГК Украины вполне могли бы считаться беспроблемными, если бы не существование в Украине Хозяйственного кодекса (далее – ХК Украины), который вносит весьма существенные коррективы в цивилистическое понятие свободы договора. А поскольку ХК Украины зиждется на иных правовых началах, вмещая многочисленные запреты и ограничения, негативно сказывающиеся на цивилистических правовых конструкциях, то построение его норм часто нивелирует общую направленность ст. 6 ГК Украины. И в связи с тем что ХК Украины заявляет о многоплановости сферы своего регулирования (ст. 3), подобное положение вещей негативно сказывается на свободе договоров в предпринимательской сфере, тем более что согласно ст. 9 ГК Украины гражданско-правовые нормы применяются субсидиарно при регулировании этих отношений. Именно это и явилось одной из причин появления учения о хозяйственных договорах как особых, отличных от гражданских [135] .
135
Беляневич Е.А. Хозяйственное договорное право Украины (теоретические аспекты): Монография. Юрінком Інтер, 2006 (на укр. яз.); Милаш В.С. Предпринимательские коммерческие договоры в хозяйственной деятельности. Полтава: АСМІ, 2005 (на укр. яз).
Вообще, сразу после принятия ГК Украины и ХК Украины возникло столько принципиальных разногласий, что Высшим хозяйственным судом Украины были даны некоторые разъяснения в информационном письме от 7 апреля 2008 г. № 01-8/211 «О некоторых вопросах практики применения норм Гражданского и Хозяйственного кодексов Украины», в п. 1 которого содержится весьма важное положение о необходимости учитывать, что в соответствии с ч. 2 ст. 4 ГК Украины основным актом гражданского законодательства Украины является Гражданский кодекс. Поэтому в случае, если нормы ХК Украины не содержат особенностей регулирования имущественных отношений субъектов хозяйствования, а устанавливают общие правила, которые не согласуются с соответствующими правилами ГК Украины, следует применять правила, установленные ГК Украины. Тем не менее это разъяснение само по себе нуждается в толковании, поскольку грань между особенностями регулирования и установлением ХК Украины собственных общих правил (отличных от правил, содержащихся в ГК Украины) весьма тонка.
Еще одно направление, по которому можно проследить согласованность действия метода и принципа свободы договора в гражданско-правовом регулировании, содержится в ст. 1 ГК Украины, определяющей гражданские отношения как основанные на юридическом равенстве, вольном волеизъявлении, имущественной самостоятельности их участников. Именно это и обусловливает возможность для сторон максимально сосредоточить свои усилия на согласовании условий и положений договора.
Государство сохраняет важное место в системе правового регулирования, поскольку должно предложить и создать те публично-правовые механизмы, которые смогут обеспечить действенность этого принципа. То есть хотя принцип свободы договора рассчитан исключительно на частноправовую сферу, его системное месторасположение в ней не может быть достигнуто без воздействия публично-правовых механизмов. Поэтому роль государства должна стать принципиально иной: не моделью планово-экономических связей, оставляющих договору скудную роль в отношениях между субъектами, но моделью свободного вступления субъектов в договорные правоотношения, которая может быть возможной лишь при контроле за ее обеспечением. В первом случае идет речь о тотальных предписаниях, минимизирующих свободу договора, во втором – об обслуживании максимального проникновения свободы договора в среду оборота имущества. В первую очередь это касается предотвращения процессов монополизации, а в случае деятельности естественных монополистов – контроля за ней. Помимо этого требуется введение законодательных мер охраны и защиты слабой стороны в договорных отношениях.
Чем вообще вызвано то, что стороны прибегают к принципу свободы договора, вследствие чего возникает необходимость всестороннего толкования ст. 6 ГК Украины? Как показывает украинская договорная практика, отнюдь не стремлением детализировать имеющиеся регуляторы или заключить договор, не предусмотренный гражданским законодательством, а желанием по-иному урегулировать свои отношения, нежели они урегулированы в законе. Это объясняется несовершенством предложенных им законодательных механизмов. С совершенствованием норм постепенно может отпасть необходимость в этом проявлении свободы договора. Иными словами, если норма права адекватно реагирует на сложившиеся представления о заключении договора и его условиях, не будет причины для урегулирования в договоре иных подходов. Отсюда, через совершенствование законодательства, лежит путь к приемлемой стандартизации, которой опасаются цивилисты. Пока этот путь для Украины, если и намечен, то весьма слабо. Поэтому принцип свободы договора сохраняет свое существенное значение для сторон, вступающих в договорные правоотношения.
В продолжение предыдущих рассуждений отметим, что высказывания о сворачивании принципа свободы договора, как правило, не резки и категоричны, не вызывают оснований для несогласия (в силу того, что Украина еще не прошла определенный этап «переваривания» этого принципа). Так, говорится о наблюдении за вытеснением принципа свободы договора стандартами справедливости и требованиями публичного порядка [136] с предложением заменить или по крайней мере дополнить этот принцип принципом справедливости договоров [137] . Эти и подобные рассуждения ни в коей мере не выходят за пределы частноправового регулирования. Более того, они прокладывают мосты к другим принципам гражданского права, с которыми, безусловно, должен согласовываться принцип свободы договора.
136
Sheigman H. Contractual Liability and Voluntary Undertakings // Oxford Journal of Legal Studies. 2000. Vol. 20. No. 2. P. 205–220 (цит. по: Погребной С.А. Механизм и принципы регулирования договорных отношений в гражданском праве Украины. Киев: Правова єдність, 2009. С. 114 (на укр. яз.)).
137
Цвайгерт Х., Кётц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частого права: Пер. с нем. Т. 2. М.: Междунар. отношения, 2000. С. 16.
Вместе с тем современный этап развития украинского общества вряд ли позволяет воспринять эти предложения. Инструментарий, который для зарубежного цивилиста является обыденным и понятным в силу устоявшейся традиции, формировавшейся с помощью судов, для украинского цивилиста и судебной системы страны сыграл бы негативную роль. Есть уверенность в том, что суды в ближайшее время просто не смогут оперировать понятием стандартов справедливости хотя бы потому, что сам принцип справедливости сегодня под большим вопросом, ибо требует от судей, решившихся на его применение, немалой смелости. Это, конечно, связано со многими причинами: и давно назревшей судебной реформой, и уклонением судей от применения этих принципов, требующих глубокой и убедительной аргументации, и желанием избежать в связи с этим отмены решения, а возможно, и более негативных последствий.
Аналогично обстоят дела с требованиями публичного порядка. Несмотря на обилие статей и диссертаций, так или иначе касающихся этого вопроса, все они обыгрывают фактически одну тематику – недействительность сделок, нарушающих публичных порядок (ст. 228 ГК Украины) [138] . В то же время с выяснением сущности подходов к определению этого публичного порядка, сопряженного с воззрениями органов государственной власти на этот вопрос, возникает немало проблем.
Оставляя ту нить рассуждений, которая связывает переход от принципа свободы договора к несколько иным модификациям, перейдем к более привычному разговору о его соотношении с другими принципами, предусмотренными ст. 3 ГК Украины. Хотя каждый из принципов представляет собой отдельный правовой феномен, но по отдельности они не являются самодостаточными. Важно веерное действие всех принципов, положенных в основу подходов к регулированию гражданских имущественных отношений, ибо без равенства всех собственников не может быть свободы договора; без свободы предпринимательской деятельности – значительной части гражданского оборота, который отличается заключением многочисленных договоров; без невмешательства государства в личную сферу жизни человека, непосредственно влияющую на формирование его воли, немыслимо создание пространства, в котором возможно свободно выражать свою волю, проявлять инициативность и вступать в отношения с другими. И, конечно, для всего вышеперечисленного необходимо объединить «три в одном» – добросовестность, разумность и справедливость – как основополагающие начала действий всех субъектов [139] .
138
Жэков В.И. Сделки, нарушающие публичный порядок по гражданскому законодательству Украины: Дис…. канд. юрид. наук. Одесса, 2005 (на укр. яз.); Кучер В.А. Особенности определения сделки, нарушающей публичный порядок //(на укр. яз.); Рущак И.В. Сделки, нарушающие публичный порядок, и их недействительность: Автореф. дис…. канд. юрид. наук. Киев, 2012 (на укр. яз.).
139
Тобота Ю.А. Принцип справедливости, добросовестности и разумности в гражданском праве: Автореф. дис…. канд. юрид. наук. Харьков, 2011 (на укр. яз.).
Отдавая должное приведенным проявлениям значения принципа свободы договора как утверждающего начала самостоятельного регулирования отношений между свободными и независимыми, равными и инициативными субъектами гражданского права, следует отметить и то, что этот принцип не может быть возведен в абсолют. И дело даже не в его пределах, а в той объективной и обыденной ситуации, когда экономические отношения форматируют правовую оболочку, позволяющую им получать оптимальную отдачу, так, что это значительно сужает понятие принципа свободы договора. Речь идет не об одном-двух случаях или исключениях, а о целевой направленности в иную сторону отдельных пластов договорных отношений – к стандартизации. Это имеет место в таких обширных сферах, как банковская, страховая, биржевая и др. Немало принято и типовых, примерных, модельных договоров при регулировании отношений, участниками которых являются не только органы государственной власти (например, типовой договор аренды имущества, земельного участка и пр.), но и структурные подразделения (филиалы и т. п.), а также дочерние компании крупных корпораций.