Свобода и Магия
Шрифт:
— Послушайте, Эдуард, — Мустафа отступил на шаг назад и опёрся на капот “Мерседеса”, - Сколько я должен заплатить вам сверху, чтобы объяснения стали не нужны?
— Проблема не в деньгах, а в готовности к проблемам, встающим перед нами. Изначально в контракте значилась простая охрана сельскохозяйственной базы.
— Ничего не изменилось, — турок развёл руками.
— Только в списках возможных противников не значились спецагенты германской разведки, — мрачно отозвался русский.
— А это были спецагенты? — вполне правдоподобно
— Уж не знаю, кто это точно был, но представились они именно ими, и проехать пытались именно на нашу охраняемую территорию.
— Может, они заблудились?
— Мустафа, здесь одна дорога, заблудиться невозможно, — достаточно жёстко ответил Эдди, — Если у нас в работе появляются подобные нюансы, то скрывать их нельзя.
— Это не нюансы, это случайность. Сложное время, — снова пожал плечами и развёл руками турок.
— Это ещё не сложное время, сложное начнётся уже скоро, когда сюда придёт полицейский следователь и начнёт спрашивать, почему на Вашу территорию, герр Озтюрк, пытались провести двоих детей в багажнике странного вида люди, которых вон только что скорая увезла, у Вас есть ответ на этот вопрос? — Рихтер даже немного повысил голос, произнося свою речь. Откровенно говоря, валяние заказчиком ваньки его начало напрягать. Ещё жара эта.
— Каких детей? — очень сильно удивился Озтюрк.
— Двух мальчиков, немецких, лет эдак по семь-восемь, — собеседник турка поймал его взгляд и увидел в нём смятение и страх.
— Но я не имею к этому никакого отношения, — в голосе того было слышно сильное волнение.
— К этому никакого отношения не имеет War&Consulting, а вот один турецкий бизнесмен, решивший заняться сельским хозяйством в Саксонии, по всей видимости, имеет.
— Но вы можете проверить, и все могут проверить, — пролепетал он, — Просто теплицы с овощами, больше ничего.
— Теплицы с овощами, ограда под напряжением и охрана с боевым оружием, ничего необычного, — усмехнулся Эдди, — А детей-то зачем Вам везли?
— Эдуард, я не понимаю, каких детей? Не везли мне никаких. А если и везли, я не представляю, — он потянул за расстёгнутый ворот рубашки, словно тот его душил.
— Хорошо, — выдохнул Рихтер, — Мы можем просто разорвать контракт. И Вы, Мустафа, останетесь один на один с теми, о ком не хотите мне сейчас рассказывать. Потому что ни о расширении условий договора, ни даже о продолжении работы с таким подходом не может быть и речи.
— Нет, — тот испуганно замотал головой, — Давайте я Вам всё расскажу, просто не сейчас, — он посмотрел за спину русского, тот обернулся на и тоже увидел полицейского офицера, направляющегося в их сторону, — Всё чуть уляжется, и обязательно, — быстро выпалил он, пока полицейский не оказался уже совсем возле них.
— Герр Озтюрк? — произнёс тот, снимая фуражку и обмахиваясь ею, — Меня зовут Клаус Мозель. Мне нужно задать Вам несколько вопросов.
— Да, конечно, — расплылся в улыбке
“Вот старый хрен, а меня встретил в этом пекле!” — подумал Малыш Эдди.
— Нет, давайте поговорим здесь, — вежливо, но твёрдо отказал полицейский.
— Герр Мозель, я Вам больше не нужен? — спросил его русский.
— Нет, с Вами я закончил, если вы договорили… — он показал жестом на стоявших перед ним людей.
— Да, я жду Вас завтра, герр Озтюрк, у нас в офисе в Берлине в обед, — Эдди повернулся к Мустафе.
— Да, конечно, буду всенепременно, — взволнованно и быстро выпалил тот.
****
(12 августа)
За окном догорал жаркий день германского лета.
В кабинете Свята Вениаминовича Салтыкова было распахнуто настежь окно, из которого задувал бриз со стороны Шпрее, шумевшей где-то внизу. Сам глава W&C, крупный бородатый мужчина за пятьдесят, стоял возле окна полубоком к сидевшим за столом Рихтеру и Романову и методично набивал свою трубку.
— И где же ты нашёл этого турка, Эдик? — ехидно усмехнулся Михаил, переведя взгляд с начальника на специалиста по внешним коммуникациям.
Игнат Кондратьевич Куприянов, глава консультационного отдела, лысый сухощавый мужчина за сорок, сидевший на диване позади Эдди и цедивший коньяк, мрачно рассмеялся.
— Он сам нашёлся, — хмуро отозвался Рихтер, — И ни у кого не возникло вопросов, я напомню, — и после покосился на главу аналитиков.
— Турок, владеющий тремя тепличными хозяйствами и двумя свинофермами: в Гамбурге и под Берлином, — саркастично отозвался тот, — Нет, никаких вопросов ни у кого не возникло, все ж приезжие оттуда таким бизнесом занимаются.
— Турок-свинопас это хорошо, — снова рассмеялся Куприянов.
— Свиномагнат, я попросил бы, — поднял палец вверх Эдди и обернулся к главе консультантов, тот отсалютовал ему стаканом.
— А следов на него нет, потому что он пишет всё на глиняных табличках и отправляет гонцами, ну, — ещё раз съехидничал Михаил.
— Ну, Турция не настолько отсталая страна.
— Ну, значит, на свиной коже пишет, — отозвался Игнат, — Делов-то.
— Сдаётся мне, свинофермы он использует как-то по-другому, — саркастично ответил Романов, — Наш турецкий султан-контрабандист.
— Давай без подробностей, Миша, — усмехнулся и пробасил Свят Вениаминович от окна.
— Нет, не в том смысле, — Романов рассмеялся, — Просто он же переправкой мигрантов занимается, вот через Гамбург и его свиноферму проходит поток, а потом через Берлин поток ещё раз фильтруется.
— Надеюсь, он не свинофермы нас просил поохранять дополнительно, — закатил глаза Рихтер.
— Ну, контракт на массовые убийства в Лондоне в прошлом месяце никого не смутил, — заметил глава военных консультантов с дивана.