Свобода, власть и собственность
Шрифт:
Самоуправление способно раскрыть все свои качества лишь в большой и развитой во всех отношениях стране. Самоуправление — это строй интеллектуализированного, «постиндустриального» общества. Капитализм ведь тоже не во всех странах дает одинаковые результаты! Но не станем же мы судить о возможностях капитализма по какой-нибудь, скажем, Южно-Американской стране.
На самом же деле Югославия, думается, являет собой миру пример того, что даже урезанное, угнетенное, полуфиктивное самоуправление дает живительные плоды.
В Югославии открытые границы, конвертируемая валюта, много конкурентноспособных предприятий и свобода печати,
Понимая все же притягательность самоуправления для подневольных людей, Михайлов признает все-таки, что «кое-где этот лозунг может принести пользу, поскольку он расшатывает существующий строй, но серьезно считать, что самоуправление является чем-то большим, чем переходным лозунгом… это значит вводить себя в обман». Но ведь агитировать за самоуправление, чтобы расшатать существующий строй, считая про себя самоуправление переходным укладом, значит… обманывать кого-то другого! Зная демократизм Михайлова, я склонен считать это обмолвкой, возникновению которой однако способствовала логика занимаемой им позиции.
И еще об одном аргументе скептиков. Почему самоуправляющиеся предприятия не вытесняют капиталистические в демократических странах? Ответ простой: им надо для этого накапливать капитал и превращаться в акционерное капиталистическое предприятие!
Свобода соревнования укладов возможна лишь, когда государство будет конкурировать в расширенном воспроизводстве с кем бы то ни было. Вот если тогда самостоятельно расширяющиеся предприятия (коллективные или частно-акционерные) смогут все же платить своим пролетариям много больше, чем будут зарабатывать коллективные хозяева (на создаваемых и передаваемых им государством предприятиях) — тогда первые и победят. Рабочая сила потечет к ним. Люди предпочтут быть богатыми пролетариями, нежели бедными хозяевами! Самоуправление — открытая система!
А пока достаточно и того, что пускай и в малом числе, но самоуправляющиеся предприятия все же существуют в мире — в Западной Германии, например, в Израиле (кибуцы), в Испании, в Англии.
И еще к вопросу о свободе соревнования укладов. Хэмингуэй пишет, что итальянский фашизм возник из-за страха власть и деньги имущих перед начавшимся процветанием кооперативных предприятий в северной Италии. А Хэмингуэй хорошо знал Италию того времени, жил там и работал.
Этот диалог со скептиками мне хочется закончить словами Олдоса Хаксли из уже упоминавшейся его работы:
«Пусть редкие пока голоса сторонников самоуправления тонут в хоре централизаторов справа и слева. Кто знает?! Голоса первых христиан также тонули в сонме насмешек и поруганий!».
Олдос Хаксли написал это в 1945 году (!), и уже с тех пор голосов этих в мире много прибавилось. И уже танками (не львами!) приходится расправляться со сторонниками самоуправления «4-му Риму». Именно против рабочих советов и реформ Ота Шика шли советские танки на Будапешт и Прагу.
И не случайно сравнивает О. Хаксли сторонников самоуправления с христианами, ибо именно в обществе самоуправления по-настоящему воплотятся и восторжествуют гуманные принципы христианства.
У всех сторонников самоуправления могут существовать ошибочные взгляды на отдельные элементы
Вернемся вновь на Российскую почву
Если для развитых демократических стран путь к самоуправлению может лежать через эволюционное развитие (но, конечно, не без борьбы!), то для нынешней России самоуправление представляется наиболее вероятным укладом вскоре же после падения существующего режима. В современной России капитализм нереален: нет капиталистов и капиталов, утеряны соответствующие навыки и традиции, да и, главное, нет желания у большинства советских подневольных людей всё это иметь.
Этого, например, нельзя сказать о закавказских республиках и среднеазиатских. Благодаря целому ряду факторов там сохранились и подпольные капиталисты, и соответствующие навыки, и даже имеются начальные капиталы. И в то же время там относительно малочислен инженерно-рабочий слой, более всех заинтересованный в самоуправлении. Думается, что если этим республикам предоставить свободу выбора, то они возможно предпочтут капитализм.
В России же решающий фактор — наличие огромной, гипертрофированной индустрии (и соответствующей армии инженеров и рабочих), поэтому и строй всей страны будет определяться, по крайней мере на долгие годы, статусом этой индустрии. Некоторые мечтают «приватизировать» ее с помощью акций. Но это — несбыточные надежды. Рабочие и инженеры вряд ли добровольно согласятся на то, чтобы их доходы попадали в руки бывших советских дельцов и коллаборантов власти. Да и все равно это мало принесет средств, учитывая колоссальную стоимость современной индустрии.
Ряд людей и групп в эмиграции предлагают так называемую смешанную экономику. Тяжелую и среднюю промышленность (то есть примерно 80 % промышленности!) оставить в руках государства, а часть мелкой легкой промышленности, торговлю и обслуживание передать в частные, кооперативные или «самоуправляющиеся» руки. Панацеей от всех бед эти люди считают ликвидацию КПСС.
«Ликвидируйте политическую монополию КПСС над государством и обществом — и нет больше класса „гегемонов“, и открываются возможности и для смешанного хозяйства… и для неадминистративного планового хозяйства»
Но в СССР давно уже существует фактически беспартийное общество. КПСС — это не партия, а декорация партии. С того момента, как все ключевые посты в государстве захватывают члены одной партии (и оппозиционные партии уничтожаются), она превращается в сообщество чиновников, связанных двойной дисциплиной и маскирующих свое господство партийными билетами.
Ликвидировать монополию КПСС сегодня — означает снять с работы 90 % всех руководящих работников во всех областях государства. Но нельзя снять даже и 70 %, если поставить себе целью сохранить в руках государства большую часть промышленности.