Свободная от страха
Шрифт:
После этого она громко произнесла:
— Мадемуазель! Где вы?
Последовала некоторая пауза, потом Габриэль Дюпре появилась в дверях.
— Что тебе надо? — спросила она раздраженным голосом.
— Я только хотела доложить вам, мадемуазель, что все ваши распоряжения насчет ужина будут исполнены.
— Я в этом не сомневалась.
— Может быть, вам понадобится что-нибудь еще?
Актриса в раздумье наморщила красивый лобик, а потом заявила:
— Какой-нибудь нож или ножницы.
Тут
— Впрочем, мне пришла в голову лучшая идея! Подай мне все ключи от наших сундуков. Всю связку целиком.
— Хорошо, мадемуазель.
Иоланда поспешила выполнять поручение хозяйки.
Вернувшись, она увидела, что мадемуазель нетерпеливо постукивает носком туфельки по паркету.
— Как ты нерасторопна, — раздраженно сказала актриса. — Но, впрочем, ладно. Давай ключи. Я не нуждаюсь в твоих услугах ближайшие три часа. Можешь быть свободна. Ты меня поняла?
— Да, конечно, мадемуазель, — кивнула Иоланда. — Я очень вам благодарна. Могу ли я пойти поужинать с мужем?
— Вот это самое правильное решение. Пойди и поешь, — согласилась Габриэль Дюпре. — Пока я не пошлю за тобой, не появляйся здесь. Даю тебе время до половины одиннадцатого.
При этом она взглянула на часы, как будто каждая минута имела большое значение. Впрочем, Иоланда догадалась, что именно к этому часу в особняк должен вернуться герцог.
До глубины души пораженная недостойным поведением актрисы, Иоланда устремилась в ту половину дома, которую занимали слуги, чтобы немедленно поделиться с Питером своими переживаниями.
К ее облегчению, Питер был на месте, и, к счастью, в одиночестве, так что брат с сестрой могли говорить спокойно.
— О, Питер, как я хотела увидеть тебя, — воскликнула девушка.
— Что случилось? — По ее виду он догадался, что сестра чем-то взволнована и явилась сюда не без повода. — Ну говори! — потребовал Питер. — А то ты выкипишь, как переполненный чайник на плите.
Некоторое время Иоланда колебалась, понимая, что, открывшись брату, нарушает обещание, данное своей госпоже, держать рот на замке. И все-таки она промолвила:
— Может, все это и глупость, но я чувствую, что что-то ужасное происходит в особняке в отсутствие герцога. Мадемуазель очень обижена его пренебрежением к ней и собирается встретиться с каким-то другим мужчиной.
— Что ж тут удивительного? — резонно произнес Питер. — Она хороша собой, и, пожалуй, не найдется в Париже никого из мужчин, кто бы не мечтал поужинать с ней наедине.
— Но она предупредила, что, если кто-то проболтается о ее свидании, будет немедленно уволен.
— Разумеется, ей не хочется так быстро расстаться с герцогом, — улыбнулся Питер, в очередной раз удивляясь неопытности сестры. — Такие богатые и щедрые поклонники не попадаются
— Но почему она так неприлично ведет себя? — спросила Иоланда. — Ведь это нечестно… и даже… неспортивно… — Более подходящее слово не пришло ей на ум.
Питер расхохотался.
— Женщинам неведомы правила честного спорта. Они считают, что им позволены любые приемы в достижении заветной цели.
— Да, наверное, ты прав, — вздохнула Иоланда, вспомнив о шкатулке актрисы, наполненной драгоценностями.
Питер все же поинтересовался:
— Кстати, кто этот любезный джентльмен, который согласился разделить сегодня ужин с нашей милой актрисой?
— Я о нем никогда прежде не слышала, — ответила Иоланда. — Мадемуазель Дюпре отослала письмо в какое-то министерство, вроде бы некоему месье Жозефу Фуше.
К ее изумлению, Питер вздрогнул при упоминании этого имени, будто конь, подстегнутый хлыстом.
— Ты в этом уверена?
— Конечно. Я сама отнесла это письмо мажордому.
— Господи! Для чего ей понадобилось приглашать именно этого поклонника из всех прочих, — задал себе вопрос Питер, который почему-то теперь выглядел озабоченным.
— А почему бы и нет? — спросила Иоланда. — Ей хочется насолить герцогу и возбудить в нем ревность.
— К Жозефу Фуше нельзя ревновать.
— Почему нельзя?
— Потому что он не поклонник мадемуазель, как ты думаешь, сестренка. — Лицо Питера по-прежнему сохраняло серьезность.
— Так кто же он? — спросила заинтригованная Иоланда.
— Он самый страшный человек в Париже. Он — чудовище!
— Чудовище?
— Это министр тайной полиции и смертельная угроза для всех, кто вынужден скрываться вроде нас с тобой.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Мадемуазель Дюпре выглядела весьма взволнованной, когда переодевалась к ужину.
Она и так была раздражена и придирчива на протяжении всего дня, дюжину раз меняя свое решение насчет нарядов, так что Иоланде не представилось случая покинуть ее спальню и пообщаться с Питером.
Но после короткого дневного отдыха, когда время близилось к ужину, актриса словно бы ожила.
Иоланда постепенно привыкла к французскому обычаю, что для знатных женщин наступало где-то после пяти часов пополудни особое время, когда они удалялись в свои будуары или спальни и их навещали особо желанные гости. Ей казалось, что в эти часы именно герцог должен делить общество с мадемуазель, но, как оказалось, именно в это время он всегда отсутствовал.
Иоланда предположила, что между ними нет такой уж страстной привязанности, и он не расстался с ней только потому, что ему одиноко жить в столь огромном доме и он желает иметь рядом кого-то, с кем можно поговорить, когда ему скучно.