Свободный Охотник
Шрифт:
— Да, я уже видел подаренные тобой записи. Его нет в живых?
— Я разрешил этому глупцу выбрать ту смерть, которая ему больше нравилась. Ничего иного сделать для него я не мог. Почему ты спрашиваешь?
— Нужно отправить кое-какие документы в Хроники, — объясняет Свободный Охотник. — Вот такое у меня дело. Остался ли в твоем гипархате кто-нибудь, кто имеет право сжигать записи в храмовых поглотителях? Там, где я сейчас нахожусь, найти посвященного не просто, да еще такого, которому можно доверять.
Несколько мгновений гип Связи занят — обменивается жестами со своими подчиненными. Затем возвращается в беседу — подтянутый,
— Я сам это выполню.
— Ты?
— Я получил полномочия от Пантеона Всех Систем. Временные, конечно, пока в гипархат не прибудет новый жрец. Вернее, новая семья посвященных, жрец с женой и наследниками. Говори, мой друг, прошу. Режим записи «личный» изменен на «официальный». — Подтверждая значимость сказанного, он принимает позу «Начального Базиса», то есть вытягивает обе ноги и единственную руку в направлении главных галактических векторов. Поза символизирует древний родовой знак гипархата Связи.
Речь Свободного Охотника становится тверда и безупречна, он так же уверен в себе и в своем знаке Высокого Рода:
— Благодарю. Я, новый гип Узора, чьи полномочия проверены и подтверждены, объявляю. Гипархат Узора воссоздан. Мое местонахождение отныне не является тайной. Дворец гипа и основные службы располагаются в одном из Фрагментов, ограниченном средними цифрами Второй и Третьей Косой Координат. Показываю точные границы условного октаэдра в координатах Спирали. Форма правления, принятая во Фрагменте — президентская республика. Согласие Президента получено…
Гип Связи всматривается в модель Галактики, отыскивая указанный октаэдр, и лицо его почему-то брезгливо морщится. Слышен сдержанный вздох: «Знаю я этот Фрагмент. Республика контрабандистов. Что за блажь?..»
— …Теперь представляю ведущих сотрудников своей свиты…
В эпизод молчаливо вступают прочие действующие лица. Мужчина и женщина, зрелость и опытность которых подчеркнута строгими монохромными одеждами (это и есть хозяева дома, приютившие высокородных беглецов). Следом — молодой парень чуть старше Свободного Охотника, одетый в эффектные диатонические пленки (сын хозяев). И наконец — дочь гипа Пустоты, чей титул «Сорок Семь» (красивая, недоступная, странная).
— Рядом со мной — управляющий делами гипархата… — начинает перечислять Свободный Охотник (мужчина придвигается к нему и с достоинством поднимает руку). — Этот инженер решает проблемы нашего благоустройства, в его компетенции все организационные и технические вопросы. Далее — учредитель списка персонала… (Женщина изящно прикладывает руки ко лбу.) …Она отвечает за подбор и расстановку личного состава. Далее — руководитель службы безопасности… (Молодой человек просто улыбается, непроизвольно шагнув к своему отцу.) …Он обеспечивает охрану границ Фрагмента — совместно с коллегами из трехмерных служб, — и, разумеется, осуществляет некоторые особые действия, направленные на сохранение нашей монополии. Наконец, главное. Топологический тезаурус, больше известный как Полная Карта, находится отныне в совместном владении гипа Узора и его жены. Функции службы Узора будет всецело обеспечивать жена гипа, от приема и рассмотрения заявок до выдачи Нитей маршрутов… (Хозяюшка стоит неподвижно, не совершая ни единой попытки обратить на себя внимание.) …Кроме того, жена гипа в отсутствие мужа единолично контролирует счета в Цезиевой Кассе гипархата и ведет переговоры с представителями
Гип Связи, до этого момента слушавший с образцовым спокойствием, не выдерживает:
— Дорогой друг, я бесконечно рад, что ты решил сделать столь впечатляющий шаг, но позволь спросить — кто станет твоей женой?
Герой замирает на полуслове. И вдруг начинает хохотать — с неестественным, яростным облегчением. Словно пружина лопнула, освободив его тело от изнурительного ожидания удара.
— В этой пузырящейся болтовне можно не только утопить невесту, но и само желание жениться! — говорит он. — Надеюсь, режим записи все еще официальный?
Свободный Охотник берет Хозяюшку за руку и ставит ее в фокус Всеобщей, рядом с собой. Девичья ладонь холодна, как Космос.
— Она? — ничуть не удивляется собеседник. — Ей ведь нет двадцати, правильно?
— Это не является препятствием, поскольку гип Сорок Седьмого дал согласие на брак. Все сомневающиеся могут просмотреть запись нашего с ним разговора, сделанную бортовой системой моего «Универсала». Статус записи, увы, «личный», но в тех условиях получить иной статус было невозможно. Собственно, гип Пустоты и помог мне бежать из плена, как будущему мужу его дочери, разве не так?
— Никаких сомнений, юноша, — мягко возражает гип Связи. — Я обязан был задать вопрос, поскольку ситуация не вполне обычна. А ваши объяснения удовлетворят любого чистюлю. Честно говоря, у меня сердце щемит от радости за вас… за вас обоих…
Искренность сказанного пробивает броню. Юный воин будто бы распрямляется, голос — будто бы теплеет. И рождаются слова, подытоживающие все происходящее:
— Когда-то, очень давно, наши с Хозяюшкой отцы были дружны. Жаль, что обстоятельства затем повернулись иначе. Память об этой дружбе свята для нас… Мы пришли просить тебя, высокородный гип — можешь ли ты засвидетельствовать ритуал?
— Сочту за честь, милые мои дети. Гипархат Связи будет оберегать ваше счастье, затыкая грязные рты интриганов и сплетников.
— Тогда поторопимся, друг.
— Прости, но я вынужден задать последний вопрос: готова ли высокородная дочь гипа Пустоты участвовать в ритуале?
— Я готова, — отвечает Хозяюшка, тщательно проговаривая каждый звук. Достает перстень, оставшийся ей от матери. Надевает реликвию на тонкий красивый пальчик — без колебаний. Готова, готова, готова…
Больше слов не требуется — ритуал короток и прост.
Свободный Охотник надевает собственный перстень, тайно хранимый столько Единиц, и подносит руку к своей голове. Перстень касается Печати. Белая прядь вспучивается, выталкивается из остальной массы волос. Кодовая роспись активизирована — квазиметаллическое кольцо на пальце начинает светиться, быстро разгораясь, неудержимо набирая силу… Девочка в точности повторяет действия юноши. Оба перстня пылают. Потемневшая комната целиком во власти Знаков. «Сорок Семь» и «Плюс, Разрезающий Спираль» — символы былого могущества. Одна рука, несущая Знак, встречается с другой, и перстни соприкасаются. Взрыв света. Кодовые росписи сплетены, скручены в нечто новое — в то, что нельзя создать, скопировать, понять. Информация впитывается каждым перстнем, рождая на мгновение двухцветное сияние — желтый росчерк, синий росчерк… И все кончено. Сияние рассыпалось.