Сводная сестра для мажора

Манич Мария

– Будешь. Это блин, “порше”, Белова! – рычит в ответ Чернов. – Я не смогу её завалить, меня выворачивает наизнанку от одного её вида.

– Раньше нужно было думать! Чем ты думал, когда спорил на свою тачку?! Замни это дело. Денег дай кому-нибудь.

Чернов пожимает плечами, кривя губы, и я понимаю…

– Это не первый раз, да? И тебе раньше это нравилось? Ты раньше выигрывал? Как можно быть таким мерзким, Чернов?

– Застыдить меня решила? Ни хрена не выйдет, Белова. Я поспорил на тачку, на вот эту Чепушилу.

А сначала на Романову. Подружку твою. Второй раз облажаться я не планирую.

Меня начинает тошнить. От Чернова, от его мира, к которому я вдруг прикоснулась. От игр богатеньких мальчиков. Развлечение, которое обычным людям не понять. От того, что такие вот игры могут сломать человека. Сломать его пополам. И только от его внутренней силы будет зависеть, сможет ли он двигаться дальше. Перешагнуть унижение. Встретить его с достоинством и не упасть на самое дно, когда даже оно оказывается пробито.

Делаю шаг назад.

– Я не буду тебе помогать, Миш. Она всего лишь девчонка. Живая. А не кусок пушечного мяса.

7.Глава

Снег летит в лицо, когда я выбегаю из торгового центра на улицу. За те полчаса, пока мы были внутри, погода стала только хуже.

Я накидываю на голову капюшон и застёгиваю куртку, только сейчас обнаружив, что не потрудилась надеть бельё.

Чёртов Чернов! Вот чего он так пялился на мою грудь!

Опустив голову, чтобы глаза можно было держать хоть немного открытыми, пытаюсь понять, в какую мне идти сторону. Где находится автобусная остановка? О том, чтобы поймать такси в такую погоду, не может быть и речи! А сесть в одну машину с Мишей сейчас выше моих сил!

Ненавижу таких, как он.

Зарвавшихся парней, которые считают, что им можно всё и всё сойдет с рук.

Пусть проиграет свой порш, ему будет полезно.

Не знаю, чем я думала, когда он первый раз озвучил мне свой план. Помочь ему – нет, не в соблазнении этой красотки, а лишь в том, чтобы с ней подружиться и привести её в порядок. В более приятный глазу вид. Для Миши. Чтобы бедного не тошнило, пока он будет её заваливать. Я не сомневаюсь, что у него это получилось бы, обаяния этому чёрту не занимать.

Просто я не думала, что эта Библиотекарша будет настолько жалкой. Понимаете, я не мать Тереза и в прошлом, довольно недалёком, я любила пройтись по головам, чтобы достигнуть нужной мне цели. И сейчас готова была сделать то же самое. Миша поманил меня тем, что замолвит словечко перед моим отцом, а мне так надоел его тотальный контроль, вот я и повелась!

– Блин-блин-блин, – бормочу, останавливаясь.

За своими мыслями я упускаю момент, когда освещённая фонарями территория торгового центра заканчивается и впереди маячит лишь слабо подсвеченный тротуар. С одной стороны которого проходит трасса, по которой, теснясь, медленно едут машины, а с другой – тёмный пустырь.

Туда идти мне не хочется. А Чернову звонить –

ещё меньше. Я почти уверена, что он уже свалил и сейчас толкается на своём “порше” в этой самой пробке.

Буквально подпрыгиваю над землей, когда слышу позади себя тяжёлые шаги и учащённое дыхание. Моё сердцебиение сбивается. Вляпаться в неприятности – это последнее, что мне сейчас нужно.

Шарю одной рукой в карманах, пытаясь нащупать ключи от дома. Если это маньяк, я выколю ему глаза! А второй уже достаю телефон, чтобы нажать кнопку sos. Хоть экран и разбился почти вдребезги, но сам аппарат всё ещё функционирует. Если что, им можно и по голове садануть.

В полной боевой готовности разворачиваюсь на пятках и почти лечу вниз.

Забыла, что надела перед выходом из дома угги, а они очень скользкие.

– Ты просто наглухо бедовая, Белова, – раздражённо говорит Чернов, успевший подхватить меня за капюшон и дёрнуть вверх, спасая тем самым от встречи с ближайшим сугробом.

– Ты что тут делаешь? – произношу, постукивая зубами, вцепляясь в его плечи.

У меня и в мыслях не было, что он может пойти за мной. Не вяжется у меня с его образом хождение за девушкой, которая, кроме подзатыльника, ничего ему не даст.

Двадцать минут назад мы так друг на друга орали, что нас попросили удалиться из книжного. Бедная Библиотекарша, кажется, была на грани нажатия тревожной кнопки. Пока Чернов объяснялся с охранниками, я ушла.

А теперь смотрю ему в глаза, находясь в пяти сантиментрах от его лица, и облизываю губы, которые щекочет его горячее дыхание.

– Я обещал твоему отцу присмотреть за тобой. Хотела пойти поискать приключений? – говорит Миша, продолжая удерживать меня на месте. – Домой поехали.

Ну вот, я же говорила, что он не добренький самаритянин! Его просто погладят по головке за то, что он присматривает за младшей сводной сестренкой. Может, денег побольше отсыплют.

– Мне не пять лет, я в состоянии за себя постоять. – Для убедительности бью его кулаком в грудь. – Я злюсь и никуда с тобой не поеду!

Куртка на нём расстегнута, и я чувствую, как под тонкой футболкой каменеют стальные мышцы. А ещё он горячий, даже через ткань. Если бы на меня в подворотне напал вот такой вот амбал, не факт, что я смогла бы отбиться.

– Я и вижу.

– Что ты видишь? – прищуриваюсь.

В его волосах бардак и снег. Мой капюшон слетел, и снежинки крупными хлопьями оседают на носу, бровях и губах, превращая меня в снеговика на тонких ногах. Слизываю их быстрым движением языка.

– Что тебе не пять… – бормочет Миша, опуская ресницы, а его ладонь медленно и верно пробирается ко мне под куртку, ложась на поясницу поверх футболки, и двигает ещё ближе к нему… – …тебе все три, и ты ведёшь себя как ребёнок.

– Кто бы говорил, Чернов. Это не я играю в десткие игры с ребятами из своей песочницы.