Шрифт:
Пролог
Звук разбивающегося дорогого фарфора оглушил огромный особняк, когда эмоции вскипели в невысокой светловолосой девушке. Всегда уравновешенная и серьезная, она замахнулась и изо всех своих сил бросила на пол тарелку, что уносила со стола. Она просто больше не могла молча терпеть. Ситуация вышла из-под контроля, не позволяя более сдерживать в себе многочисленные обиды и взаимные претензии.
— Юля, ты сошла с ума? — взорвался высокий мужчина, подбегая к девушке.
Она вздрогнула, когда он схватил её за плечо и резко дернул на себя. Девушка честно пыталась сопротивляться, но Сергей был намного сильнее неё поэтому, даже не прилагая особых усилий, обернул ладонь вокруг тонкой талии и
Да, он пугал её, но она скорее собственноручно совершит харакири, чем признается ему в этом и покажется слабой. Хватит, время унесло тот период её жизни, когда она могла позволить себе слабости.
— Это я сошла с ума, Сережа? Я? — закричала она, впиваясь ногтями в собственные ладони, чтобы удержать себя от порчи ещё чего-то ценного, чего полным-полно было в этом особняке, который она должна была считать домом. — Ты обещал, что этого не будет. Что до этого не дойдет! Ты даже не спросил, согласна ли я… Просто принял его приказ!
Мужчина рыкнул, поскольку ссоры с этой женщиной всегда доводили его до белого каления. Она словно знала тайный код к его мозгу и, не стесняясь, из раза в раз его подрывала. Но, что трогало его сильнее её саркастичного тона и показной самостоятельности, это обвинение в зеленых глазах той, которая абсолютно не имела на этого прав. Не ей обвинять его в чем-то! Сергей половину своей жизни провел, стараясь сделать её жизнь легче и краше.
— Я не обязан спрашивать твоего разрешения относительного этой стороны нашего бытия, милая жёнушка, — выплюнул он последнее слово так, словно это было худшее в мире ругательство, но она даже не отреагировала на его укол. К этому она привыкла. В этом аду она жила последние три года. — Ты должна быть на моей стороне. Муж и жена — одна сатана, так говорят же.
Юля закусила губу, чтобы удержать рвавшиеся наружу резкие слова. Такие перепалки случались с ними довольно часто, поэтому она знала, что сейчас с ним разговаривать бессмысленно. Он не поймет, не услышит её доводов. А может и услышит, но проигнорирует, ведь Сергей Метельский не слушал никого, кроме себя и своего нового шефа.
Губы девушки дрогнули от грустной улыбки, в отчаянной попытке сдержать заполняющие глаза слезы.
Вместо дальнейших разговоров, она подхватила края своего платья и одним махом стянула его через голову, оставаясь перед мужем в одном белье. Забравшись на кухонный стол и отклонившись назад на руки, она широко раздвинула ноги, чтобы не осталось сомнений, к чему все это шоу.
— Давай, раз ты все решил и не оставил мне выбора, — безразлично выплюнула она, уверенно глядя в его глаза. — Ему нужен наследник, тебе нужен наследник. Вперед! Кто я такая, чтобы мешать вашим грандиозным планам?
Мужчина замер не в силах отвести взгляда от мягких изгибов и белоснежной кожи. Она сама не осознавала, по какому тонкому льду сейчас пробегала, проверяя на прочность его выдержку. Слишком давно он не видел её полуобнаженной в такой близости. От желания его собственное тело свело судорогой и мужчине пришлось до боли сжать кулаки, чтобы заставить собственные конечности не тянуться к столь желанной особе. Он вновь и вновь впивался взглядом в красивую полную грудь в окружении черного атласного белья без кружев. Она не любила кружева за помпезность и излишнюю пошлость, как однажды сама ему сказала, но, разрази его гром на месте, если она не была самым сексуальным и умопомрачительным существом, что он видел в своей жизни. Глупая, она никогда не понимала, что делала с ним. Как влияла на него, задевая словами и действиями главные струны его души. Вот и сейчас, один вид её тела заставил все мысли ускользнуть из его головы. Он не видел ничего, кроме неё. Крошечные ступни, изящные ноги, раздвинутые широко. Его взгляд скользнул к тонкой талии, пупку, где все еще оставался след от пирсинга, который она сделала еще в четырнадцать, но уже более шести лет не носила серьгу. Голубые глаза мужчины жадно поглощали её кожу сантиметр за сантиметром, пока в голове клубком струилось одно желание: сорваться с места и взять то, что так отчаянно предлагают. То, чего он уже давно хотел сильнее всего на свете и не мог получить. Глаза скользили к груди, несомненно, главному достоинству её тела, которой она так стеснялась раньше. Он мог долго и во всех пошлых подробностях рассказывать ей, сколько грязных и будоражащих мыслей у него было за всю его жизнь об этой части её тела, но знал, что она не поймет. Не так он её воспитывал, чтобы позволять слушать о себе пошлости. Он уже почти сделал шаг, когда взгляд упал на бледное лицо. Его словно ударило разрядом тока. Некогда теплые зеленые глаза смотрели на него с такой болью и ненавистью, что он едва не захлебнулся от горечи, что от них исходила.
Сергей, до этого не отводивший от неё напряженного взгляда, резко развернулся к девушке спиной, сжимая руки в кулаки. Осознав, что, если сейчас же не покинет этот дом, пожалеет о последствиях, мужчина схватил со спинки стула черный пиджак, со стола — ключи от машины, и быстро покинул особняк. Только оказавшись в тесноте салона своего внедорожника, отъехав на значительное расстояние, он позволил гневному рыку сорваться с его губ. Не в силах справиться с собой, Сергей резко остановил авто на середине дороги и выскочил на улицу, надеясь, что холодный декабрьский воздух успокоит и отрезвит его нервы. Но не помогла даже сигарета, которую он подпалил дрожащими от гнева руками. Мужчина несколько раз глубоко затянулся, позволяя дыму полностью завладеть легкими, но руки все равно нещадно тряслись.
Перед его глазами вновь и вновь представлялась картинка Юльки в черном белье, сидящей на краю стола. Так давно он не видел этих мягких изгибов, не наблюдал за плавными движениями её полуобнаженных бедер, когда она двигалась. Он должен был покинуть дом, иначе, в следующий же момент, просто наплевал бы на все свои обещания и просто взял бы её на чертовом столе собственной кухни. Остановил только её взгляд, поскольку понял, что не простила бы никогда, если бы сорвался. А он бы не вынес, если бы потерял её. Только не её. Весь мир готов к черту послать, собственную жизнь заложить готов, лишь бы с ней все в порядке было. Лишь бы в безопасности она была.
Сергей был возбужден так, что буквально дрожал от напряжения. Едва сдерживался, чтобы не сесть в автомобиль и не рвануть назад. К ней. Попытаться объяснить все. Она же умная, должна была понять. Так надоело в неведенье её держать… Словно собственную душу на двое разрывал каждый раз, как врать ей приходилось.
От злости на самого себя, из его рта снова сорвался тот странный звук: смесь рычания и отчаянного крика, когда он развернулся и, что было сил, ударил носком дорогих итальянских туфель по колесу машины. Потом ударил ещё раз. И ещё раз. Бил и рычал до тех пор, пока не удостоверился, что пришел в себя достаточно, чтобы руки перестали трястись, словно у наркомана.
Действуя рефлекторно, мужчина вытянул из кармана рубашки мобильный телефон и нашел в списке контактов хорошо знакомый номер. Лера ответила после третьего гудка.
— Метеля? — её сонный неуверенный голос донесся до него сквозь динамики. — Что случилось?
— Я приеду через десять минут, — заявил Сергей и, не ожидая её ответа, отключился.
Обессиленный от эмоций, мужчина поднял голову, всматриваясь в звездное небо зимней ночи. Отыскал глазами самую яркую и мысленно произнес про себя данное звезде обещание — детская привычка, которую он не мог выкорчевать из своего яства.