Сводный босс
Шрифт:
Гас
Матрёшка жонглирует остатками моего терпения с ловкостью цирковой мартышки. Вот уже пятнадцать минут я наблюдаю, как её обхаживает перекачанный Буцефал в пидорских джинсах. Вот у кого дружок давно задохнулся и сдох.
Придурок показушно напрягает мышцы, облокачиваясь на крышу своей машины, но матрёшка будто не замечает этого позёрства. Хихикает над тем, что он говорит, перетаптываясь на своих убийственных ногах.
Красный «Корвет», серьёзно? У нормального мужика тачка должна быть чёрной. А красный цвет — это уже компенсация, и судя по его ширинке, как у пластмассового Кена, там ещё и крыша откидывается.
Конь достаёт телефон и суёт его в руки матрёшке. Теперь они вместе в него уставились. Наверняка он показывает ей свои фотокарточки в плавках, а то вдруг этот гидрокостюм не каждый выступ на нём облепил. А пока матрёшка смотрит в телефон, он взглядом уже свил гнездо в её декольте. Которое, мать его, всё ещё приоткрывает расстёгнутая на три пуговицы блузка. Ага, выждал положенное время и просит её номер — как удобно, ведь телефон-то у неё уже в руках. Казанова восьмидесятого уровня. Пора папочке вмешаться.
Отрываюсь от двери своей «Багиры» и иду к ним. При виде меня матрёшка нервничает, смотрит насторожённо, словно я сейчас кролика из трусов достану. Подмигиваю ей и поворачиваюсь к её ухажёру. Нет, ну что она в нём нашла? Фродо Бэггинс на стероидах. И в глазах похоть. Ясен пень, он уже представляет, как залезет матрёшке под юбку. Только вот хер ему, а не её чулки с поясом и трусики с камешками.
— Гас Леджер, — протягиваю Буцефалу руку, с удовлетворением отмечая, что он ниже меня на полголовы.
— Брат Сла-вы и её непосредственный начальник.
При намёке на родственную связь плечи недостойного расслабляются, и он выдаёт мне хлипкое рукопожатие.
— Алан Хичкок.
— Случайно, не родственник сэра Альфреда? — уточняю на всякий случай.
Буцефал несколько секунд непонимающе хлопает глазами, после чего решает взять «помощь зала» и оглядывается на матрёшку. Крошечный член и интеллект ротвейлера, чего ещё ожидать от владельца красного спорткара.
— Мы немного заняты, Гас, — кривит губы Сла-ва и демонстративно поворачивается ко мне спиной. — Так ты тоже живёшь в Форест Хиллс, Алан?
Вот оно что. Императрица выбрала себе ездового жеребца на распродаже. Тот открывает рот, но я его опережаю:
— Сестрёнка, сиденье уже устало, ожидая тебя, — обнимаю матрёшку за талию и притягиваю к себе, — и я тоже.
— Какого хрена ты делаешь, — шепчет она сквозь зубы, и в этот момент я смачно шлёпаю её по заднице. Гас-младший заходится в экстазе, я улыбаюсь, матрёшка рычит, Буцефал в шоке. Идеально.
— Любим с сестрёнкой немного пошалить, — сообщаю опешившему неудачнику. — Каждой Серсее хочется своего Джейми, если ты понимаешь, о чём я.
Вижу, что не понимает, ну и по хер. Перевожу взгляд на матрёшку.
— Сама пойдёшь или покажем публике твои камушки?
Я даже залюбовался тем, как она выглядит в этот момент: кошачьи глаза сверкают, как амулет Агамотто, щёки порозовели, ноздри раздуваются, и зубы хищно скалятся, как будто матрёшка готова перегрызть мне шею. Завалил бы прямо здесь и наслаждался бы каждой секундой её подчинения. Потому что приручить такую дикую кошку дорогого стоит.
«Лежать, Гас-младший!»
Матрёшка идёт к машине своими ножками, я решаю, что, пожалуй, стоит начать самому возить её на работу. Найду другой способ изжить её ядовитые споры из своей жизни. А сегодня у меня по плану весёлая ночка. Время представить сестрёнку своей банде.
Уезжаю в супермаркет, чтобы затариться алкоголем и снеками, а когда возвращаюсь, меня снова ждёт сюрприз. Жизнь с матрёшкой — одно большое шоколадное яйцо. Через мою портативную Flip 4 горланит «50 seconds to Mars», воздух на кухне влажный, и пахнет едой. Запахи странные и незнакомые, но слюну во рту собирают будь здоров. И поварёнок пританцовывает под завывание Лето в спортивных серых шароварах и обрезанном топике, открывающем половину спины. На голове у матрёшки какой-то кокон из волос, и при этом она такая...милая, что ли, и я застываю с пакетами в дверях, пялясь на неё как на няшного котёнка.
— Что это? — киваю на кастрюлю, смаргивая с себя наваждение.
Матрёшка поворачивается ко мне с ложкой в руках, смешно морщит нос и дует на красную жижу.
— Это борщ, браток. Слышал о таком?
Разумеется, слышал. Это то немногое, что мне достоверно известно о русских: любят водку и едят борщ.
— А пробовал?
Мотаю головой. Нет, не пробовал. И пробовать не собираюсь.
— Не бойся, Малфой, оборотное зелье я буду готовить позже, — широко улыбается и подмигивает, — пока не раздобыла шкуру бумсланга. Хочешь? — тянет ко мне ложку.
— Предпочитаю проверенную упаковкой еду, — упрямо качаю головой и трясу перед собой пакетами, набитыми чипсами и орешками.
— Сегодня у меня с друзьями вечер пива и баскетбола. Присоединяйся.
И она присоединилась. И хотя я предупреждал парней о том, какая коварная змея эта русская, они всё равно попались в её сети. С Элом они успели обсудить нового форварда «Лейкерс». Откуда девчонка, вообще, сечёт в баскетболе? С Джо она поделилась впечатлениями о поездке на Кубу, куда он собирается последние полгода. А с младшим братишкой Джо семнадцатилетним любителем травки Эриком и моим преданным фанатом, успела поспорить о том, какая вселенная круче: «Марвел» или «ДиСи». И здесь я с матрёшкой солидарен, «ДиСи» не такие попсовые, но вслух я об этом, конечно, не скажу.
В общем, к тому времени, как матч начался, эти трое предателей трескали её борщ и смотрели на неё влюблёнными глазами. Тоже мне друзья.
Оставив матрёшку и Эрика на кухне делать ставки, сколько ещё протянет старик Стэн Ли, мы с парнями перемещаемся в гостиную. Смотрю на телефон: шестой непринятый звонок от Камиллы. Я игнорировал её три дня, потому что был на взводе, но дальше так продолжать нельзя. Извиняюсь перед парнями и иду на второй этаж, чтобы нормально поговорить и извиниться. Плюхаюсь в кресло, размышляя, что ей сказать. Скажу, что заеду завтра. А может лучше написать СМС? Нет, так не годится.