Своё никому не отдам
Шрифт:
Юный царь участвовал в учебных походах, осваивался с парусами и за весло брался, принимал участие в учениях: в абордажном, десантном и артиллерийском. Штормовал, забившись вместе с экипажем под палубу в низкий трюм, крался через мелководье, промеряя глубины футштоком. Однако через месяц успел поучаствовать в плаваниях четырёх судёнышек и основ морского дела поднабрался основательно. Задавать вопросы он умел, а отвечали ему всегда. Он и в береговой казарме не раз ночевал среди матросов, хотя и общества офицеров не чурался. Чудачества его принимали терпеливо — с разговорами по душам он ни к кому не совался, хотя и отстранённости не демонстрировал.
Ему
Раннее утро. Двенадцать мичманов — командиры всех кораблей скампавейной эскадры и по три матроса от каждого экипажа глядят на то, как царь с царицей, взявшись каждый за свою оглоблю, выкатывают тонкоствольную пушечку, опирающуюся на тележные колёса. На монархе и его супруге чуднАя пятнистая одёжка серо-зелёно-коричневого цвета, в которой им ловко и ладно, судя по сноровке, с которой они управляются. Разворот, и разведённые в стороны оглобли клиньями на своих концах вбиты в землю.
— Видите отрезки брёвен, что торчат впереди? — государь поворотился к зрителям. — До ближнего кабельтов, до дальнего миля. Сейчас мы станем их колоть. У кого имеются зрительные трубки — те смогут разглядеть отсюда. Только не мешкайте, мы станем палить быстро.
Царица, встав на колени, прильнула к окуляру прицела, а супруг её заряжает, поворачивая барабан и проталкивая что-то коротким прибойником вперёд, нажатием на педаль открывая и закрывая заслонку на заднем торце ствола. Времени между выстрелами проходит — только вздохнуть. Потом следует три вдоха на смену барабана, и снова шесть раз подряд резкий звук говорит о том, что снаряд выпущен.
— А всё, — улыбается государыня. — Вы ступайте, господа, поглядите на чурбачки и оцените силу боя. Кажется, я все уронила. Да не откажите в любезности, поставьте их обратно. А мы пока с его величеством ствол пробаним. Полагается по артикулу.
А как вернётесь, так и приступим к занятиям. Сегодня до обеда устройство орудия для всех, а уж как отобедаем, прошу господ наводчиков прицелом со мной позаниматься. Его же Величество проинструктирует господ заряжающих и подносчиков.
Озадаченные моряки отправились в четырёхкилометровую прогулку, а Гриша с Наташей взялись за банник, озорно переглядываясь. Процесс обучения ускорен до предела умышленно — командиры отобрали самых смекалистых матросов, вот и надо посмотреть, насколько хорошо знают они свои экипажи. А прицел для настильной стрельбы достаточно прост. В поле зрения наводчика находятся поясные контуры человеческой фигуры, чем меньше — тем ниже. Так что с определением поправки на расстояние никаких проблем нет. Тут и ребёнок сообразит. Вот с пятидесятимиллиметровыми гладкостволками — там другое дело, но это уже следующий этап.
Обед курсантам, преподавателям и господам офицерам, от души набегавшимся от одной учебной группы к другой, доставила вместе с фрейлинами царевна Агнесса Ивановна. Правда её участие в этом было скорее символическим, потому что заботливых женских рук, наливающих похлёбку и подающих ломти хлеба, хватало — челяди дворцовой она с собой прихватила изрядно. Однако после краткого перерыва учёба пошла ещё стремительней. Дополнительно выкаченные три орудия позволили всем и за наводчика сработать, и за заряжающего. Банили стволы, снаряжали барабаны, меняли запальные стержни. После вида насквозь продырявленных брёвен, пусть и не самых толстых, валяющихся в миле от места, откуда стреляли, после демонстративного внимания, которое оказали этому оружию и обучаемым владению им августейшие особы, дело шло с огоньком.
На другой день начался монтаж пищалей на станках уже на кораблях — Гриша успел их придумать и заказать части у плотников. Дело продвигалось споро — уже через неделю эскадра вернулась с выхода на учебные стрельбы с осознанием необходимости переделать эти орудийные основания, чтобы стали они съёмными и, главное, приводные устройства для наводки следовало изменить в корне. Иначе качка мешала. А вот если не фиксировать ствол относительно турели, а удерживать его руками, словно фузею, опёртую на борт… на этом государь с государыней откланялись. Процесс запущен, исполнители в курсе вопроса и даже увлечены процессом. А флотилия завтра срочно перебазируется на остров Трынов, где князь Федот строит секретный городок для работников потаённой верфи. Вот его они и станут охранять, пока в мастерских Ендрика приготовят пушки малокалиберные, уже обозначенные в документах как лёгкие фальконеты, в отличие от уже установленных «долгих пищалей».
О сохранении тайны нового оружия думать пора всерьёз — из городка военной гавани стражники несколько подозрительных личностей выловили и отвели в тайницкий приказ. Кикин тоже так считает, он в последнее время старается Грише подыгрывать всё более и более старательно.
Гриша иногда советуется с «наставником», а тот отмалчивается и только спрашивает, сколько денег потребно на очередную затею. Даёт. А только Агапий доносит, что бояре из старших богатейших родов навещают его дома. Без особого шума, кстати. Не то, что прячутся или лицо скрывают, а просто приезжают без свиты из гайдуков и скороходов, а запросто. И ненадолго. О чём же речи с ним ведут — подслушать «тихим» не удалось.
Может быть заговор плетут? Может. Но делу пока не мешают. Им с Натальей тоже пора на Трынов. На галеасе пойдут без поспешности не пытаясь догнать стремительные скампавеи. Как раз время будет ознакомиться с этими кораблями и подумать о их перевооружении.
Появлению брата и сестрички корабельный мастер Фриц Иванович Вельяминов обрадовался. Коварный. Наверное, это семейное у них в роду. Но судостроитель действительно нуждался в помощи. Он кое-что по мелочам изменил в конструкции созданного их трудами кораблика, отчего поползли и развесовка, и эпюра нагрузок изменила форму. Предстояла куча расчётов. Он в них просто тонул. А монаршая чета в цифирном деле оказалась весьма неплоха, да и сработался он уже с ними.
Разумеется, чертежи были представлены немедленно, и понятие «немного» в отношении объёма изменений предстало перед изумлённым взором во всей красе. Первым на глаза попался выдвижной киль, прилаженный сразу за грот-мачтой и похожий на доску, чуть суженную книзу. На мелководье он поднимался воротом через колодец, проходящий через всю пятиметровую высоту корабля от плоского днища до палубы шкафута. Естественно, будка для выхода экипажа наружу в свежую погоду оказалась перед бизань-мачтой и дверь её смотрела вперёд. Собственно, всех семи килей теперь не было — они переехали под обшивку днища и поменяли имя на «кильсоны». Настил поверх них сделал дно двойным, съев немного высоты трюма.