Своё никому не отдам
Шрифт:
Первые шаги в этом направлении опробованы — создано некоторое количество околотков с боярами во главе, в обязанности коим вменено изводить дармоедов, а остальных кормить и к делу приставлять. Эти образования и должны стать минимальной административной единицей.
Его трудами таких районов, совмещающих черты боярского подворья, воинской части и традиционного рода уже образовалось немало, особенно здесь, на Ендрике. И картина, которую он видит, подтверждает правильность замысла. Люди спокойны и при деле. Затраты на обеспечение одного жителя такого поселения не больше, чем в среднем на человека по стране потому что рачительное ведение хозяйства у бояр, назначаемых околоточными — обычное дело, а питание из большого
Однако не всё так просто. Средства на содержание околотка поступают из казны. В Ендрикском случае — губернской. А откуда они там берутся? Когда жители трудятся на государевых производствах — то от продажи продукции. И тогда работникам ещё и денежное содержание перепадает — никакое довольствие не учтёт абсолютно всех человеческих потребностей, так что и в лавке что-то купить бывает нужно.
Если же на купца работают — тогда их заработок снова идёт в казну, а уж из него средств хватает и на довольствие, и чуток сверх того остаётся. Губернаторские казначеи хорошо следят за тем, чтобы и хватало, и оставалось — спорить с ними нанимателю не столь удобно, как c отдельным работником. Так вот, чтобы и хватало и оставалось также на детей со стариками, на хворых, фельдшеру с учительницей да околоточному со дворовыми, что прибирают на улицах, починяют крылечки, латают крыши.
Еще к околоткам приписаны деревеньки, стянувшиеся поближе к брусовой дороге. Они оброк свой околоточному сдают и продают остальное, сверх оброка выращенное. А что сверх того остаётся невостребованным, тогда — куда хотят, туда и девают… крепостным интендантам обычно.
Вот так обстоят дела в местах, где всё уже сложилось. Там, куда бояр направляют, ищущих службы и кормления. Воровать или лютовать им неудобно — мужчин-то они обязаны оружными держать и обученными. Злить таких подопечных боязно.
При этом традиционные управленцы оказываются во вполне приемлемых условиях — можно прожить. И, коли доживёт до немощных лет — в канаве не окажется. Размер такого округа получается семей на двести — если больше, то ни у кого памяти не хватит упомнить всех. Плюс — рота ополчения, в крайнем случае.
Семьи селить оказалось удобно в длинных строениях с отдельным входом для каждой супружеской пары. Лесу меньше уходит и дров, но и люди друг другу не мешают. Столовая еще обязательно, и склад для вещевого довольствия. Расстояния между домами получаются такие, чтобы при пожаре огонь с крыши на крышу не перекидывался.
Так вот, уже около четверти здешнего народу в такие городки перебралось, и новые околотки формируются. Казне от этого прибыли получаются хорошие, поэтому и находит она средства на их обустройство. Губернская казна. Ендрикская.
Ему же, государю, это также хорошо, как и государству его, потому, что может он занимать людей производством того, что требуется для снабжения армии и флота, а не тем, что приносит прибыль одним лишь купцам.
Править, как выяснилось, это, в основном, принуждать. Тяжёлая, изнуряющая работа. Хочется выполнять её, не прикладывая огромных усилий, которых стоило ему преодоление сопротивления бояр в столице. Поэтому и должен он точно выбирать цели и воздействовать на них прицельно. И сделав то, на что хватит его сил и разума, сдать страну хорошо подготовленному и энергичному преемнику, как и планировал папенька.
Папенька со своим верным Кикиным отлично владеют ситуацией и справятся с управлением страной через приказы. А он займется теми вопросами, которые определяют долгосрочные стратегические планы, изыскивая для их воплощения замечательные возможности, увидеть которые невозможно ни с трона, ни от его подножия. В конце концов, судьба страны решается в морских сражениях — это он давно и твёрдо знает.
— Государь,
В помещении штаба они были уже через считанные минуты и имели счастье лицезреть заспанного Никиту Вельяминова, склонившегося над картой.
— Гляди, — указал он сразу на северо-восточную оконечность района своей ответственности. — Испы с франами идут тридцатью кораблями, пушек на каждом насчитали от шестидесяти до сотни. Фрегатов при них десяток и рассыльных судов столько же. Позавчера наши их обнаружили у Штадтской гряды, идут они ходко и послезавтра будут в Кубышкином створе.
Семафорку я отправил, чтобы галеасы сюда направили и Ласточку с Пуночкой. Жаль, Пичуга в ремонте.
— Жаль, — отозвалась Наталья. — Как доносили из заморского приказа, девятнадцатисантиметровки на их кораблях установлены с большими углами возвышения. Бьют не хуже наших, хотя палят реже. Прицелы у них неплохие и кучность такая, что на пять-шесть километров вероятность попадания приличная.
Гриша достал книжицу, и записал, что до Штадтской гряды нужно тянуть линию сигнальных вышек, а то двое суток потеряли из-за того, что весть везли скампавеей. Кстати, надо бы узнать, как выглядят эти огромные корабли с огромными пушками.
— Никита, а командира посыльного корабля и его сигнальщиков уже опросили относительно внешнего вида неприятельских кораблей?
— Нет. Он передал сведения семафором на пост наблюдения в сутках пути отсюда и вернулся, чтобы продолжить слежение за эскадрой. Пока они не пройдут траверс атолла Сайласа, есть вероятность, что сменив курс, неприятель примет восточнее и выйдет к Синюхиной лагуне.
Больше Гриша ни о чём не спрашивал. Он не военный. Они с Наташкой здесь вообще по другому делу — посещали флотские городки-базы и, вот тут, близ восточной окраины Рыссии, их прибытие совпало с получением сведений о приходе объединённого флота Испии и Франии. Поэтому он просто слушал ход совета. Стянуть к Кубышкину створу большие силы вовремя не выходило — флот разбросан по портам, расположенным во всех концах страны. А, миновав этот пролив, франы и испы легко могли высадиться на любом из десятка весьма обширных островов и обосноваться там. Вообще, находящиеся здесь земли привлекательны для захвата сами по себе, а из войск тут только несколько казачьих сотен, да пять стрелецких земляных крепостиц. Да уж! Чем отдалённей окраина, тем сложнее найти силы для её защиты, а неприятельские командиры решить исход войны стремительным взятием столицы больше не пытаются.
Четыре галеры и двенадцать скампавей — это всё, что удастся стянуть в нужное место и в нужный момент. Еще вторую линию составят судёнышки местных рыбаков и торговцев, с поставленными на них деревянными макетами орудий — это в расчёте взять неприятеля на испуг. Такие же макеты установят на мысах, чтобы немного сузить поле маневра для вражеских кораблей. В остальном же — предстоит тупое артиллерийское сражение стенка на стенку.
Отличный вид открывается с поста наблюдения. Высокая деревянная вышка установлена на холме. Государь сегодня тут единственный зритель. Остальные очень заняты, и он старается не мешать им. Корректировщики, сигнальщики, два флаг-офицера. Звучат вводные, передаются азимуты и дальности, постоянно сменяются полотнища сигнальных флагов, а три кильватерных колонны приближаются с севера. Издали похожие на старые знакомые сельджукские линейные корабли — окутанные огромными парусами испские навио выглядят грозно. Это настоящие плавучие крепости.