Своенравная наследница
Шрифт:
– Главное, – сказала я, – подходящий ли он товарищ для Уинифред? Мне кажется, что такой мечтательный и бесприютный человек не может оказать хорошего влияния на ребенка.
– Может быть, может быть, – задумалась старуха, – только не говорите этого мисс Уинифред, она встанет на его защиту. Каждый день учитель приходит сюда заниматься с ней. Он постоянно говорит ей, что учиться никогда не поздно. Даже если тебе столько же лет, сколько старому дубу у ворот.
Миссис Мэхен погрузилась в глубокие раздумья, а потом сказала, беспокойно понизив голос:
– А хуже всего,
– А потом? – спросила я.
– Я спросила у мисс Уинифред, что происходит, а она ведь честная как белый день и никогда ничего не утаит. Ну она мне и рассказала, что он дарит ей настоящее золото. Я велела ей бросить все в огонь. Вдруг это золото фей, которое растает и принесет несчастье.
– И что сказала Уинифред?
– Она обозвала меня злой старухой и велела держать язык за зубами. Да, мэм, так все и было! – старуха украдкой вздохнула. – Я знаю, что она на самом деле так не думает!
Я вспомнила изящный браслет, но решила не говорить об этом своей собеседнице.
– После того разговора, мэм, – добавила она, – Уинифред все ему рассказала, и он так разозлился, что я чуть с ума не сошла от страха. Он набросился на меня, угрожал, бушевал так, что чуть не разрушил замок. Мисс Уинифред выбранила его за дурной нрав, топала на него ножкой, и он скоро стал кротким, как ягненок. Девочка вертит им как хочет, словно наложила на него какое-то заклятье. Он слова не смеет сказать ей поперек.
– Какое странное дитя! – воскликнула я.
– А какой она еще может стать с таким-то воспитанием? – старуха Мэхен чуть не плакала. – Я все думаю, разве может честный человек дарить такие подарки? Я не говорю, что он их крадет, мэм, нет. Я боюсь, что такие вещи можно взять только у нечистого или у маленького народца [10] .
– Но ведь он хороший человек, разве нет?
– Я о нем ничего дурного не слыхала, кроме того, о чем толкую, – ответила бабушка Мэхен, – но мы же знаем, что дьявол может принять даже облик светлого ангела, а раз это так, то что мешает старому греховоднику продать душу и тело дьяволу?
10
Маленький народец – в Ирландии так называют лесных эльфов и фей.
– У вас есть какие-нибудь доказательства? – спросила я.
– Нет, мэм, как такое можно доказать?
– Тогда давайте пока считать, что он хороший человек.
– Может, вы и правы, – согласилась миссис Мэхен, – да простит меня Бог, что я дурно говорю о ближнем. Но мне тревожно за мисс Уинифред. Не следует ей принимать такие дорогие подозрительные подарки. Может быть, эти побрякушки и не от лукавого, но тогда уж точно от маленького народца, и это тоже дурно.
– Похоже, феи остались только в Ирландии, весь остальной мир давным-давно позабыл о них, – в шутку сказала я.
– Да и у нас их негусто, – серьезно ответила миссис Мэхен, – разве что здесь, в горах.
– Я не поверю, пока не увижу собственными глазами, – рассмеялась я. – Все-таки, миссис Мэхен, вы так и не сказали мне, кто этот школьный учитель. Что в деревне думают об этом человеке?
Я задала этот вопрос, хотя по намекам и недомолвкам хозяина гостиницы уже предполагала ответ.
– И хорошее, и плохое, – ответила она, покачав головой. – Об учителе ходит много историй, трудно отличить правду от лжи. Но уж поверьте, мэм, никто не знает о золоте, кроме меня и мисс Уинифред. Она заставила меня молчать об этом, и я молчала, пока не пришли вы. Надеюсь, что вы ни словом об этом не обмолвитесь.
– Конечно же нет, – пообещала я. – Но мне кажется, что этот человек – плохая компания для Уинифред, он только забивает ее головку чепухой.
– Видит Бог, вы правы, – согласилась старуха, – но мисс Уинифред так его любит, что без толку ее уговаривать.
В голосе миссис Мэхен послышалась горечь. Я поняла, что преданная нянька обижается на то, что ее юная подопечная привязана к таинственному старику сильнее, чем к ней.
– Мисс Уинифред милая и добрая, но может быть упрямой, как ветер. Она знает старика всю свою жизнь, а он ведет себя с ней так, как будто она знатная леди… Вообще-то она и есть знатная леди, ведь она происходит из старинного ирландского рода.
Я слушала старуху и отказывалась верить ее словам. Мы сидели в необычном месте, вокруг нас высились массивные каменные стены с узкими окнами. На всем лежали следы времени, и мне казалось, что моя слепая собеседница тоже сидит здесь с незапамятных времен.
– Тогда тем более стоит оградить девочку от влияния этого человека, – заметила я.
– Может быть, мэм, девочка послушает, если вы ей скажете? – сказала миссис Мэхен, чуть помолчав. – У нее даже голос меняется, когда она произносит ваше имя. Вдруг она вас послушает?
– Если этот учитель влияет на нее так сильно, как вы говорите, то вряд ли на нее будут воздействовать слова незнакомой дамы. Даже наоборот. Я только настрою ее против себя. Нужно сначала завоевать ее доверие, присмотреться к учителю и понять, что он за человек. И все это мне придется сделать до конца лета, к тому времени я рассчитываю вернуться в Америку.
И тут черная тень упала на подоконник. Поначалу я решила, это что огромная птица, но вскоре поняла свою ошибку. Сумасшедший учитель заслонил солнечный свет, и в его фигуре было что-то зловещее.
Глава VII. Старый замок
В следующее мгновение фигура старика исчезла, а в дверях возникла Уинифред, полная жизни и юности. Она принялась рассказывать нам, что вечером пойдет вместе с Мойрой и Барни на болото за торфом.
– Пусть они сами сходят, мисс Уинифред, душечка, – сказала миссис Мэхен. – Разве собирать торф – подходящее для вас дело?
– А что тут такого? – воскликнула Уинифред. – Руки у меня сильные, крепкие и здоровые. Почему я не гожусь для такой работы? Чем я хуже Барни и Мойры?