Свои. Путешествие с врагом
Шрифт:
Расскажите, откуда взялась эта традиция – делать мальчикам обрезание.
Она взялась из той же самой Книги. У Авраама, первого еврея, и его жены Сарры долго не было детей. Бог сказал ему: ребенок может родиться только в союзе с Богом. Эта часть мужского тела отвечает за рождение ребенка, и потому ребенок должен быть зачат в союзе с Богом. Каждого еврейского мальчика обрезают на восьмой день его жизни. Теперь все понимают, что это делается и из гигиенических соображений.
Какую еду вы считаете кошерной?
Одна из 613 заповедей, которые мы находим
А миф про мацу? Якобы вы добавляете в нее кровь христианских младенцев.
Этот миф был распространен еще в Средневековье, во времена инквизиции и охоты на ведьм. В нашей еде вообще не может быть крови. Маца – это лепешки религиозного предназначения, мы едим их все восемь дней праздника Песах. Когда евреи бежали из Египта, они не успели положить в тесто для хлеба закваску, и получились лепешки – из муки с водой, испеченные на солнце. Во время праздника Песах все – и богач, и бедняк, – вспоминая своих предков, вышедших из Египта, не едят ничего мучного, только мацу.
Почему евреи носят шапочку – кипу?
Есть детское объяснение, и есть серьезные. Мама говорила мне, что кипу мы надеваем для того, чтобы Богу сверху было видно, кто из людей – евреи. В раннем христианстве все священники покрывали голову, а теперь головные уборы носят только высшие иерархи христианской церкви. А евреи – все их носят. Покрывать голову для нас – знак уважения, в отличие от христианского мира, где из уважения или в святых местах мужчины снимают шапки.
Как вы провожаете своих умерших?
Умершего человека хоронят в тот же, самое позднее – на следующий день. Его не одевают в костюм или красивое платье. Тело заворачивают в обычную простыню. Кем бы ни был человек в этом мире, в другой мир мы все отправляемся одинаковыми. После похорон – семидневный траур, семья скорбит дома, а друзья и близкие приходят их навестить. В современном мире семья готовит поминальный обед, а в иудаизме все наоборот – друзья и близкие во время траура приносят еду семье умершего. Через тридцать дней принято ставить памятный камень, памятник. На кладбища мы приносим не цветы, а камень, как символ вечности и вместе с тем – печали. Это словно частичка разрушенного Иерусалимского храма, нас печалит напоминание о том, что он был уничтожен. Мы верим, что, когда придет Мессия, Святилище будет заново отстроено, и тогда вместе с живыми туда войдут и воскресшие умершие.
Как иудеи представляют себе Бога? Это старик на небесах или это сила – кто или что это?
Войдя в синагогу, не ищите никаких изображений – ни
В конце разговора Симон рассказал две коротких истории.
Дети вздумали посмеяться над раввином, который будто бы знает все. Один из них спрятал в кулаке мотылька. Они решили спросить раввина, жив ли мотылек или нет. Если раввин скажет, что жив, ребенок сожмет кулак, и мотылька не будет. А если скажет, что нет, – раскроет ладонь, и мотылек улетит. Раввину никак не угадать.
Они подошли к раввину и спросили, жив ли мотылек в руке или нет, а раввин ответил: “Не знаю, жив он или нет. Знаю одно: все в ваших руках”.
В каждом из нас живут два зверя: один злой, другой добрый. Злой – это ненависть, ложь, зависть, жестокость. Добрый – это все хорошие качества: щедрость, благородство, любовь. Юноша спросил у человека постарше, какой из этих зверей побеждает, и тот ответил: “Я не знаю, который из зверей побеждает в каждом человеке. Знаю одно: побеждает тот зверь, которого ты кормишь”.
Какого зверя кормили в себе наши в 1941 году? Те, что составляли списки евреев, конвоировали их, сторожили… И те, что стреляли. Или они сами превратились в зверей?
Очная ставка с врагом
После завершения проекта “Быть евреем” должна была состояться посвященная Холокосту просветительская конференция.
Ненавижу слово “конференция”. И слово “проект”. И слово “просветительский”. Я еще не организовала ни одной конференции, а сбежала с многих. Что меня ждет? Надо делать приглашения, собирать участников, готовить материалы для раздачи, обеспечивать перевод докладов, потом выступают скучные типы, публика зевает, а мне еще и роль модератора достается… Бррр… Ну, может, еврейский обед с музыкой в перерыве сделает унылое мероприятие чуть повеселее? Может, надо бы и кошерным вином запастись?
Кого пригласить выступать? Придется довериться знатокам – я то и дело пью кофе с разнообразными специалистами по Холокосту… Они предлагают кроме литовских историков пригласить на конференцию двух заморских литовцев – Саулюса Сужеделиса (первый раз о таком слышу) и Томаса Венцлову (ого! только согласится ли он?) – и еще кого-нибудь из нового еврейского музея в Варшаве. А вот кого – боже сохрани! – не приглашать, так это очернителя Литвы Довида Каца и охотника за нацистами Эфраима Зуроффа. Если уж я непременно хочу пригласить кого-нибудь “спорного” – так только не Зуроффа. Он недавно в Иерусалиме заставил расплакаться прибывшую из Литвы учительскую делегацию – обозвал теток убийцами евреев. Хм… Нехорошо. А если будут те двое или кто-то один из них – не дойдет ли до драки? Нет, говорят, не должно. Может, договоришься с Зуроффом, чтобы не доводил всех до слез, он ведь разумный человек. Но если будут Кац и Зурофф – представители академического сообщества в твоей конференции точно участвовать не станут, потому что эти двое оба работают на Путина, он их финансирует.