Шрифт:
Его зовут Антон Михайлович Архипов. Ему уже шестьдесят три года… но, память его пока не подводит. И он рассказывает. О родных и близких. О тех, кто был и есть рядом с ним. О своих!
С любовью и нежностью!
***
Зима 1975 года. Антону почти четырнадцать лет. Он семиклассник и недавно пришёл из школы.
Двухкомнатная квартира, как их тогда называли – «хрущёвка-распашонка», с малюсенькой пятиметровой кухней и совмещённым санузлом. Потолок высотой два с половиной метра. Н-да, позаботилась Партия и лично Никита Сергеевич Хрущёв о народе, сцуко!
Обстановка самая простецкая, как у всех. Крашеный дощатый пол. Небольшой
И после обеда, который ему на кухне оставила мама… вкуснейшие котлетки с картофельным пюре (только разогреть!) и компот из сухофруктов, Антон лежит на диванчике и спит. Да, сладко так. Никогда он так не спал. А как спал? А просто спал, да и всё. Кстати, мама Аня говорит, что днем часик-другой поспать полезно.
Всё! Пора просыпаться! Скоро уже родители с работы придут. И еще малолетнего «разбойника», брата Женю, младше Антона на восемь лет, приведут из детского садика. Впереди обязательная вечерняя программа – школьные уроки, короткая гулянка и перед сном – поболтать с батей. Антон очень любит с ним болтать.
Батя
Батя в юности аж четыре года, с 1949 по 1953, служил в морфлоте старшиной 1-й статьи и всегда, когда рассказывает про службу, любит… немного приукрасить:
– Шли мы Сангарским проливом, – начинает батя, – Слева японцы, справа американцы, и вдруг…
Антон аж замирает от удовольствия. Эту невероятно драматичную историю о приключениях балтийского линкора «Марат» в Японском море он слышал много раз. И про то, как линкор чуть не утонул, почти наткнувшись на сорвавшуюся с якоря японскую плавучую мину, ещё с войны. И батя всех спас, стоя ночную вахту марсовым наблюдателем и вовремя углядев ту мину в морской бинокль. Ночью! Прямо по курсу! И про то, как батя у замполита отпуск в шахматы выиграл из трёх партий. Но, про отпуск, похоже, правда. По некоторым агентурным сведениям, именно в этом отпуске он и встретил маму Аню в заводском общежитии, где бабушка Дуся, его мама, работала вахтёром и уборщицей. Но, это отдельная история.
А на самом деле, батя служил на Дальнем востоке, в городе Советская Гавань, старшиной во «Флотском экипаже». Это такая воинская часть, где принимают со всей страны, стригут налысо и переодевают в военную форму похмельных испуганных оборванцев (призывались-то в том, что похуже), за месяц проводят с ними «Курс молодого матроса», организовывают приём воинской Присяги и отправляют служить дальше, в береговые части, подплав и на корабли Тихоокеанского флота.
И там есть так называемая «переходящая рота», в которую списывают всех флотских залётчиков – пьяниц, драчунов, дезертиров, самовольщиков и пр. недисциплинированных военнослужащих, в том числе и для отправки их в дисбат (дисциплинарный батальон). И наоборот, освобождённых из дисбата по отбытии срока наказания, для отправки их в обычные части для дальнейшей службы.
В дисбат военнослужащих отправляют по приговору флотского трибунала. Максимально, им там дают срока до трех лет. Но если военнослужащий за свои деяния по мнению трибунала достоин большего наказания, то его передают в гражданский суд и дальше у него – тюрьма и зона.
Понятно, что кадровые старшины постоянного состава в такой необычной роте ещё то зверьё
Юнги Тихоокеанского флота
Так, в один недобрый день осени 1950-го года, в переходящую роту совгаванского «Флотского экипажа» прибыли бывшие юнги! Они, когда-то мальчишки, во время войны кто как оказались в боевых частях и на кораблях Тихоокеанского флота. И многие из них участвовали в боевых действиях и имели правительственные награды – ордена и медали СССР. А в 1945 году, по осени, кому из них исполнилось полных 18 лет, всех их по закону призвали на срочную службу, не засчитав при этом в срок службы военные годы. А на флоте тогда служили пять лет. Но, в 1953 году срок службы был уменьшен до четырёх лет. Так, батя нежданно-негаданно приехал домой на год раньше.
И теперь представьте, что такие вот ребята прибыли с обычными призывниками в обычную морскую часть… Это же лиса в курятнике, всё кувырком! Через год-два их, смертельно обиженных на Советскую власть, почти всех уже отправили в дисбаты и на обычные зоны. И ведь было за что! Дрались они с окружающими страшно. Бывало, и до смерти людей забивали. Но и в дисбатах их не сломали, смерти они не боялись.
И вот, в количестве двадцати человек и в возрасте 23-25 лет, из «Пансионата «Белый лебедь» – так тогда называли дисбат Тихоокеанского флота на Русском острове под Владивостоком, в котором они отсидели(зачёркнуто), отслужили по три года по приговору Трибунала, в совгаванский Флотский экипаж прибыли те самые бывшие юнги в составе взвода. Нет, не на дембель. А для последующего оформления и отбытия в обычные части. Дослуживать свой срок, так как время проведенное в «пансионате», как и войну, в срок службы им тоже не засчитали.
И вот, эти юнги всем своим взводом поступили под начало молодого кадрового старшины постоянного состава переходящей роты – моего бати. Ну, как под начало… Конечно, формально. Какое им начальство из старшин, они офицеров-то на «нефритовом жезле» вертели.
И все бы ничего… Все знали, что не надо юнг трогать попусту! Во избежание… Перебиться пару недель, пока их всех канцелярские крысы-писари приказами по разным частям раскидают, отправить туда, да и всё!
Но… один дятел (зачёркнуто) «сундук» (мичман), в недавнем прошлом колхозный тракторист из Нахичевани, про такое явление как юнги никогда не слыхавший, да и по русски-то говоривший не очень… послал этот взвод во главе с батей на ж/д станцию, на разгрузку угля. Ну, как же, всем известно, неработающий матрос – плохой матрос. Был выходной, все офицеры в городе и никто этого «командира» не остановил.
Делать нечего, приказ есть приказ. Кое-как построились и вразвалочку пошли в город.
И вот приходят они на станцию. Там стоят вагоны с углём, на угле лежат лопаты, а рядом пустые автоприцепы. И как там батя не командует, никто ничего не разгружает. Мол, хочешь, старшина, сам разгружай. Батя орать, а ему спокойно так говорят:
– На-ка тебе, салага, деньги и сбегай в магазин за водочкой! И колбаски купить не забудь. А на обед в часть не пойдём, здесь перекантуемся.
Тут приходит этот «сундук» контролировать рабочий процесс. К юнгам он не идет, чуткий, гад, а начинает мотивировать батю, мол, я тебя… и все такое. Батя молодой, жизни не знает, опять начинает орать на юнг. И всё! Один удар лопатой по голове сзади и солнце гаснет.