СволочЪ
Шрифт:
— Бывай. Глупостей только без нас не наделай, ладно?
Сволочь сидел на полу. Смотрел на захлопнувшуюся за этими двумя дверь и думал, что для глупостей поздновато, ибо самую большую глупость он уже совершил. Он им поверил. И ничего не мог с этим поделать.
А главное — не хотел.
Дживс Вустер и Селд Рамштайн
— У тебя что — дома припрятан всестихийный байк? Ну или хотя бы атмосферный?
Насколько Дживс помнил крохотную конуру Селда в полицейском общежитии — спрятать там можно было разве что самокат.
— Байкер — это вовсе не тот, кто имеет у себя дома байк. Байкер это тот, кто знает, где его можно взять. Если и когда байкеру нужно.
— Но ты не байкер, Селд! Ты полицейский. Слуга законности и порядка. Ты давно уже не гоняешь по космосу, распугивая мирных граждан.
— Байкеры бывшими не бывают.
Двери лифта с шипением разъехались, выпуская их на верхнюю парковку, холодный ветер ударил в лицо. Дживс прищурился.
На крыше оказалось неожиданно людно — из соседнего лифта высыпала дежурная бригада в полном составе и довольно резво устремилась к патрульным машинам. Пришлось пропустить, флаер Дживса был припаркован как раз за служебными ячейками.
Группа быстрого реагирования упаковывалась по машинам так целеустремленно и сосредоточенно, что инстинкт полицейского оказался сильнее, и Дживс окликнул знакомого лейтенанта:
— Помощь нужна?
— Да нет, — отмахнулся тот, застегивая фурнитуру безопасности, и добавил, проясняя причину торопливости и озабоченности коллег: — Просто какой-то гаденыш под елкой нагадил.
— Сильно?
— Да не, по девять-двенадцать.
— А-а-а… — протянул Дживс, теряя интерес. Лейтенант отсалютовал двумя пальцами. Задвинул колпак кабины. Флаер рванул вслед за уже стартовавшими коллегами.
— Дживс, шевели помидорами!
Дживс щелкнул дистанционкой, открывая кабину своей машинки, и Селд тут же ввинтился на водительское сиденье, даже разрешения не спросил. В любое другое время Дживс вытряхнул бы паршивца за шкирку, ибо малышкой своей дорожил, а манера вождения Селда не предусматривала бережного отношения ни к тому, за штурвалом чего он сидит, ни к тому, что может попасться навстречу. В людбое другое время Дживс и близко бы его к своей красавице не подпустил…
В любое другое время — да.
Впрочем, в любое другое время они бы сочли своим долгом присоединиться к дежурной бригаде и помочь им как следует вправить мозги тому самоубийце, что счел для себя возможным устроить пьяный дебош в штаб-квартире местных копов. «Под елкой» — это святое, там даже последние отморозки становятся предельно вежливы, расшаркиваются берцами и посылают друг друга пешими эротическими турами исключительно с многократными извинениями. И вдруг — дебош! Пусть даже и всего лишь по коду девять-двенадцать, то есть без смертоубийства и серьезных членовредительств. Так, по мелочи, пара разбитых носов и перевернутый столик. Но важен сам прецедент! Такое нельзя прощать. Такое надо пресекать, и немедленно. В любое другое время…
Но сейчас времени у них не было.
Зная манеру Селда стартовать, Дживс попытался пристегнуться чуть ли не раньше, чем опустил задницу на сиденье. Но все равно слегка опоздал. Парковка стремительно провалилась вниз вместе с желудком, перегрузкой вдавило в спинку, щелкнули зажимы,
К удивлению Дживса, Селд направился не в район промышленных трущоб, где собранный на коленке байк, пусть даже и без вожделенной приставки «всестихийный», был чуть ли не у каждого второго мужчины в возрасте от десяти до пятидесяти, и даже не к так называемым «докам» при космопорте, где обычно собирались байкеры посолиднее.
В доках наверняка можно было раздобыть не только подходящий гоночный всестихийник, но и много чего другого, куда менее легального, Дживс в этом не сомневался. Другой вопрос — сколько бы на это ушло времени? Тамошний народ не очень любит посторонних, а уж тем более полицейских. И Дживс сильно сомневался, что даже бурное байкерское прошлое его напарника может тут хоть что-то исправить.
Но Селд направлялся не в доки. Заложив крутой вираж над крышей полицейского управления, он нацелил нос флаера на шпиль «иглы», словно на путеводную звезду, и повел как по ниточке.
На полицейской волне сообщили о происшествии по коду 9-12 в районе Икетайра. Код царапнул по краю сознания, но не сильно. Странно, что хулиганье активизировалось именно сегодня. Вроде никаких футбольных матчей не было, дат тоже никаких, даже не пятница.
Впрочем, Икетайра — район туристический, расположен с той стороны космопорта. Там драки с местными входят в обязательную часть экскурсионной программы экстрим-туров, за дополнительную плату, конечно. Наверняка и эта была заранее проплачена, просто владельца бара забыли предупредить. А даже если на этот раз и нет — какая разница? Мало ли что там кому из залетного турья в голову взбрести могло! Дживса столь далекие проблемы интересовали мало. Есть и поближе.
Например, то, кому именно в «Злата Гардене» собирается его напарник по старой памяти упасть на хвост? Это в лучшем случае, про упасть на хвост. В худшем же — и куда вероятнее! — у кого именно бывший не последний член уличной банды байкеров собирается увести из-под носа приглянувшуюся машинку. Тоже по старой памяти, была у него и такая страница в биографии.
А потом до Дживса вдруг дошло, что они не просто держат курс на самый респектабельный пригород Новобокайды, — и уже пересекли его негласную границу, отстрелявшись по охране периметра полицейскими позывными. Их курс проложен точно через острие знаменитой «иглы», дворца-небоскреба, который отчетливо видно даже с орбиты — самого сердца Злата Гардена. И если они не затормозят или не свернут, то минут через десять в этот шпиль точнехонько и впишутся на полной скорости…
— Селд! Ты отдаешь себе отчет…
— Не ссы! Прорвемся.
3.14 ZDEC или Люди — такие люди…
Дживс Вустер и Селд Рамштайн
Золотая игла стремительно приближалась, вырастая прямо по курсу. Она больше не напоминала тонкий изящный шпиль-антену, расползалась вширь и вверх — огромная, даже на вид невероятно прочная конструкция из закрытых этажей и открытых всем ветрам ажурных пролетов, крестообразных и дуговых балок, гиперболических растяжек, или как там эти хрени архитектурные называются, Дживс был не в курсе, но заранее впечатлялся конструктивной мощью и железоплатстовой прочностью. Из города башня казалась кружевной и хрупкой — но это только из города.