Свой среди чужих
Шрифт:
– Что это?
– «Беретта-92». Итальянская, почти новая.
Рик никогда не имел дело с такой.
– Калибр?
– Девять миллиметров, германский парабеллум. Удлиненный магазин – семнадцать патронов вместо пятнадцати. Итальянская, оригинальная, никакая не лицензия. Больше ничего нет.
Рик вздохнул. Эти североамериканцы как никто другой умеют лишать человека всех его денег.
– Сколько?
– Две. Для ровного счета.
Ну и ублюдок…
Рик вздохнул и начал доставать из карманов пачки.
– И еще. Где можно пристрелять эту штуку? Хотя бы несколько выстрелов.
– Карта есть?
На обратном пути Рик свернул в карьер – по словам торговца, там раньше добывали глину, теперь там ничего не было, только подростки заезжали на отцовских машинах, чтобы
Рик остановил машину, осмотрелся. Снял с себя куртку, свернул ее валиком и положил на капот, чтобы получить упор для стрельбы. Потом достал винтовку, повернул поудобнее ремень и начал повторять значения СТП для разных дистанций – снайперу нужно было знать это наизусть, в бою смотреть на записи некогда.
Зарядив батарейками дальномер, он промерил расстояние до экскаватора. Дальномер был швейцарский, поэтому он давал показания не в ярдах, а в метрах – это было плохо. Ровно девятьсот семнадцать метров – именно на такую длину вытянулся невидимый лазерный луч, прежде чем уперся в черный ковш экскаватора. Девятьсот семнадцать метров – это тысяча три ярда, можно сказать – тысяча ярдов, стандартная, как нельзя лучше подходящая для стрельбы дистанция. Рик достал из укладки – эти укладки вмещали по десять патронов – длинный, золотистый, блестящий, тяжелый патрон. Семьсот пятьдесят гран стали в медной оболочке, настоящее копье, которое в начале века разрабатывалось для того, чтобы пробивать броню первых, тогда еще несовершенных танков. Потом – Джон Мозес (или Моисей, кому как больше нравится) Браунинг разработал под этот и под патрон калибра.30 пулемет – модель 1917. На какое-то время он стал почти стандартом для пулеметов этого калибра, точно так же, как ранее стандартом стал пулемет североамериканского инженера Хайрема Стивена Максима. САСШ, Россия [91] , Великобритания, Япония, даже Германия с ее традициями производства оружия – все приняли этот пулемет на вооружение, его производили по лицензиям в восьми странах мира. Потом, после того, как из Российской империи появились автоматические гранатометы, про этот пулемет стали забывать, но тут одновременно в России, САСШ и Великобритании были созданы винтовки под этот патрон, противотанковые и снайперские. И история этого великолепного патрона вышла на новый виток.
91
В Россию пулемет «М2 Браунинг» попал в больших количествах после того, как североамериканские фирмы стали поставлять корабли для русского флота и самолеты для ВВС. Первоначально он шел под стандартный патрон, потом Россия заказала партию под более мощный патрон 12,7x108. Потом, в сороковых, на вооружение были приняты пулеметы Дегтярева под патроны 12,7 и 14,5, а все пулеметы М2 передали в резерв и казакам.
Патрон скользнул в положенное ему место, непривычно, но не сказать что неудобно, скорее дело привычки. Закрыв затвор, Рик положил винтовку на капот, цевьем на валик, прицелился. Ковш экскаватора, вынувший не одну сотню тысяч тонн породы, предстал перед ним во всей красе, приближенный прицелом с шестнадцатикратным увеличением – с патиной ржавчины, солидный, угловатый, с открывающимся дном. Солидная вещь…
Бухнул выстрел, резко запахло пороховыми газами, винтовка чувствительно ткнулась в плечо, и Рик, давно не стрелявший из подобного оружия, выругался. Удар был чувствительный, все-таки винтовка была легкой, а патрон – мощным. Но все равно – отдача чуть сильнее ружья двенадцатого калибра, можно потерпеть. Стрелять удобно, отдача идет по прямой, в основном гасится дульным тормозом. Звук выстрела такой, что в ушах звенит, но можно потерпеть и без наушников. Как-то раз они опрометчиво заночевали рядом с батареей двадцатипятифутовых гаубиц, которые всю ночь долбили по хаджам. После этого можно вынести любое издевательство над органами слуха.
Рик отложил винтовку, уставился на ковш через прибор наблюдения. Сначала не понял, что произошло, показалось даже, что он промахнулся. Потом заметил дыру и понял, что это – дыра от пули. А пробить сделанный из износостойкой стали ковш экскаватора – ох как непросто…
То, что надо.
Он сдвинул затвор назад – и горячая стреляная гильза плюхнулась ему в руку. Верный своим привычкам, он сунул гильзу в карман – по дороге выкинет.
По экскаватору ему стрелять больше не хотелось, в конце концов это была вещь, которая стояла тут не один десяток лет и могла простоять еще столько же, и Рик не видел никаких причин уродовать хорошо послужившую человеку машину. Поэтому он наметил несколько точек в карьере и начал методично, выстрел за выстрелом их поражать, отмечая попадания. После четвертого выстрела произошло то, что он и хотел – тяжелая, слежавшаяся бурая масса песка дрогнула и одним махом осыпалась вниз, издав звук, чем-то напоминающий глубокий вздох. В карьере поднялась большая туча песчаной пыли, это походило на песчаную бурю в южном Афганистане, где ему с его подразделением пришлось побывать.
Удовлетворенный пристрелкой, Рик сложил винтовку и пачку с остатком патронов в кейс, кейс затолкал в багажник внедорожника. Повернулся – и увидел в сотне ярдов от себя двоих ребят, пацана и девчонку. Он не знал, откуда они взялись, он не видел из машины – но они были там и смотрели на него во все глаза. Паренек был высоким и худым, в клетчатой рубашке и джинсах, девчонка была блондинкой, молоденькой, с растрепанной прической и в легком платьице. Пацану на вид было лет пятнадцать, девчонке еще меньше, и они видели то, что видеть были не должны.
Пистолет был за поясом – но Рик стрелять, конечно же, не стал. Вместо этого он помахал пацану рукой, и пацан неуверенно помахал рукой в ответ. Они поняли друг друга без слов – у каждого в этом карьере были свои тайны, и каждому из них следовало держать язык за зубами относительно того, что он видел.
– Ну?
– Норма, – Рик достал пистолет, перебросил командиру. Пистолет и винтовка – вот и все оружие, что было у них, они пересекали границу, летали на самолете – и спалиться с оружием нельзя было ни там, ни там. Прибор для ослепления, больше похожий на мощный аккумуляторный фонарь, запрещенным к провозу не являлся.
– Дорого?
– Дал две цены.
Командир скривился – за потраченные деньги по возвращении надо отчитываться, а бухгалтер способен вынуть душу за каждый пенни.
– У нас норма. Парень ездит на «Майбахе», кажется, бронированном. Охраны мы не обнаружили. Судя по виду – подходить к нему близко нельзя. Зато нам дали штуку, с помощью которой за ним можно следить, – Джим показал устройство Blackberry, очень популярное в САСШ, – кто-то оказал нам услугу, пометив этого парня маяком.
– Тогда не будем терять время?
– Да, двинулись…
25 мая 2012 года
САСШ, штат Нью-Йорк
Саунд Бич, Лонг Айленд
Наш маленький караван машин – «БМВ» Мишо, за ней «Понтиак» и последним фургон «Додж», в котором находился связанный Дариус Бали, негр тридцати одного года от роду, ранее судимый – по мосту перебрался из Бронкса в Куинс, тот еще райончик, потом выехал на Лонг Айленд Экспрессвей – единственная дорога в этой части города, на которой на светофоре к тебе не подойдет негр, не наставит на тебя пистолет или обрез дробовика и не скажет выметаться из машины. Просто потому, что тут нет светофоров. Потом мы свернули на второстепенную дорогу – было темно, характер застройки изменился, тут были дачные, дощатые домики, часто даже некрашеные. Проезжая мосты, неровные деревенские дороги, мы наконец прибыли в конечный пункт нашего путешествия – дешевое рыбацкое местечко под названием Саунд Бич. Там было все, что нужно любителю прибрежной рыбалки и нехитрого, дешевого отдыха у моря: недорогие ресторанчики с рыбной в основном кухней, дощатые домики у самого среза воды, тяжко вздыхающий океан и гулкая тишина, прерываемая только океаном – по крайней мере по вечерам…
Мертвенно-белый ксеноновый свет фар нашего внедорожника высветил довольно большой по местным меркам дом, сделанный из покрашенных досок, – он стоял на сваях, крайние были всего в десятке футов от воды. У этого дома были собственные деревянные мостки длиной метров тридцать – с них можно было порыбачить или привязать лодку. Правда, все это я увидел только на следующий день и при очень скверных обстоятельствах.
Кто же мог знать…
– Приехали, – объявил Мишо.
Я вышел из машины последним, пошел к замыкающему колонну «Доджу», откуда двое полицейских не при исполнении уже вытаскивали обмотанного с головы до ног широким серым скотчем для посылок Дариуса.