Свой среди воров
Шрифт:
Гость был невысок, хотя и повыше меня, а также тощ. Впрочем, не тощ – жилист. Под мешковатой одеждой и провисшим поясом скрывались сильные мускулы, и Дегану пришлось потрудиться. Одной рукой визитер прижимал к себе холщовую сумку.
– Я ничего не видел, – произнес он поспешно. – Вас здесь не было.
– Это плохо, – отозвался я.
Гость прекратил сопротивление и склонил голову набок, насколько позволяла хватка Дегана. В глазах зажегся огонек соглашательства и чуть ли не плотской чувственности.
– А что?
– Мне
Он посмотрел на мертвого Федима и облизнул губы.
– Например?
– Например, того, кто загасил Дилера.
– Не тебя?
– Не меня. И не его. – Я указал рапирой на Дегана.
– Правду хотите? – спросил дядька.
– Было бы неплохо, – улыбнулся я.
– Я не знаю.
– Мне хотелось услышать другое.
Тот пожал плечами:
– Извини.
Я дернул подбородком. Деган поднажал.
– Стойте! – заорал гость. – Я узнаю! Я могу узнать!
– Как?
– Ухо спрошу.
– Уже спрашивали, – соврал я.
Его взгляд забегал по лавке.
– Но я знаю… знал Федима! Я знаю, кого спросить, где послушать!
Я кивнул, словно обдумывая его предложение.
– Откуда ты знаешь Дилера?
– Он хранит… то есть хранил мое барахлишко.
Я удивленно поднял брови:
– Хранил твое барахло? Толкал, что ли?
Барыги не хранили краденого, они спешили сбыть его с рук.
– Нет, он хранил.
Наверно, я выглядел недоверчиво, потому что Деган снова сдавил ему шею. Тот сгорбился от боли.
– Я Кидала! – прохрипел он. – Федим держал барахло за процент!
– Ах вот оно что! – сказал я.
Теперь понятно.
Кидалы воровали «на круг»: крали у одного, перепродавали другому, потом снова крали и возвращали прежнему хозяину за вознаграждение. Смысл заключался в том, чтобы дважды заработать на одной вещи; Кидалу также не удавалось поймать с поличным, так как она постоянно переходила из рук в руки.
Федим был, судя по всему, посредником при этом Кидале: продавал товар и наводил вора, когда наступало время украсть его заново. Подобные отношения требовали взаимного доверия, потому что оба могли сдать друг друга ради быстрой наживы. А доверие, как я обнаружил, убеждает в надежности, а это приводит к тому, что делишься тайнами. Они-то мне и нужны.
Я указал на трехногий табурет в углу.
– Садись.
Кидала повиновался. Деган вернулся на пост у дверной занавески.
– Как тебя зовут, Кидала?
– Ларриос.
– Расскажи мне про Федима, Ларриос.
Он пожал плечами:
– Федим – барыга. Мы с ним хорошо ладили.
– Он специализировался на чем-нибудь?
– Да нет. Скупал все подряд отовсюду: монеты, брюлики, шмотки, железки, книги, пиво… все. Говорил, что в Десяти Путях нужно брать количеством, а не качеством.
– У него были постоянные покупатели?
– Не знаю, он всегда кого-нибудь находил.
– Кидал кого-нибудь?
Ларриос
– Понятно, – кивнул я. – Поставим вопрос иначе: кидал ли он кого-нибудь недавно? Не слышал?
Если я выясню, кому Федим сбывал товар, то по цепочке дойду до того, кто желал ему смерти, или прессовал, чтобы очернить Никко, или то и другое.
Ларриос откинулся на табурете, привалившись к стене.
– Он не говорил. Но какой-то тип звучал постоянно. Федим не называл его по имени – только «он».
– Что у них за дела?
– Покража небось.
– Логично.
Я указал на его сумку.
– Что там, Ларриос?
Он тонко улыбнулся:
– Покража небось.
– Ты за этим пришел? – спросил я. – Товар толкнуть?
Улыбка Ларриоса стала натянутой:
– Не расслышал, как тебя зовут.
– Точно. Ты не расслышал.
Ларриос скривился в очередном прищуре:
– Ты не местный, не из Десяти Путей. Зачем к нам пожаловали Кенты?
– Побираться, – подал голос Деган от двери.
Я зыркнул на него и резко сказал:
– Мы искали Федима. Но теперь ищем, кто его мочканул.
– И это тоже, – согласился Деган.
– А можно спросить – зачем?
Я пропустил это мимо ушей.
– Чего ты хотел от Федима? – спросил я снова.
Ларриос щурился на меня.
– Федим из ваших, да? – проговорил он после недолгого молчания. – Они вас опередили.
– Они? – переспросил я.
Теперь вопрос проигнорировал Ларриос. Он посмотрел на труп.
– Ты мертвый важнее, чем живой, – сказал он покойнику и осклабился. – А ни соколика не срубить. Поделом тебе.
Я приставил к груди Ларриоса рапиру и задержал.
– Ты сказал – «они».
Он поглядел на клинок, потом на меня. Попытался нахамить, но голос не сдюжил.
– Кто такие «они», зависит от того, кто такой ты.
– Я человек с клинком, и у меня кончается терпение.
– Хороший… довод. – Взгляд Ларриоса вторично прошелся по помещению и снова уперся в меня. – Федим жаловался, что на него наезжают. И ныл, что платит за крышу, а никому дела нет.
– Знаешь, о ком речь?
– В смысле – кто его за яйца брал? Понятия не имею – здесь же не кордон, а проходной двор, ты в курсе? Я помню только, как Федим сказал, что, когда он пригрозил пожаловаться Никко, они ему в лицо рассмеялись.
Отлично. Эти ребята не только наезжали на нашего брата, но и смеялись над Тузами. Если Никко узнает… Нет, про это мне не хотелось думать. Лучше по одному несчастью за раз в порядке поступления.
– Я знаю одно, – продолжил Ларриос. – У этих ребят серьезная крыша.
– С чего ты взял?
– Шутишь? Гнобят не только Никко – Нийян Красные Ногти, банду Пяти Ушей. Может, еще кого-то. Черт, да я слышал, что даже ребята Келлза на западной стороне…
– Погоди, – сказал я, сделав стойку. – У Келлза и впрямь есть люди в Десяти Путях?