Свой среди воров
Шрифт:
– Я могу показать, где он был на закате.
Я кивнул и посмотрел на Дегана. Тот все еще стоял, наставив меч на нашего собеседника. Я хотел подать голос, но Деган опустил оружие и резко вогнал его в ножны.
– Веди, – приказал я.
Капюшон качнулся.
– Сначала деньги, – сказал он и протянул руку в перчатке.
– Сначала покажи мне Ларриоса, – возразил я.
В небесах загрохотало. Я улыбнулся своевременной проказе природы.
– Найдутся и другие покупатели, – пропел голос из-под капюшона. – На Ларриоса нынче
Не иначе, Железный Деган тоже посулил ему деньги.
– Половина сейчас, половина после, – уступил я.
– Идет.
Я отсыпал ему соколиков. Он рассмеялся, оценив сумму. Мы поторговались и в итоге договорились.
Ходячая тень увлекла нас вглубь кордона. Проулки сужались и словно сгущали окружавшую тьму. Жалкие домишки с обеих сторон сменились хибарами, а те – нежилыми развалинами. Некоторые здания хранили следы пожара, а те, что пока не рухнули сами, всерьез обдумывали эту мысль. А смрад… Я чуть не затосковал по канализации. Нечистоты, гниль, разложение – в основном, людского происхождения. На полпути пошел дождь, и вонь немного прибило к земле.
Но самым неприятным было то, что я начал узнавать места.
– Пустошь, – произнес я, не обращаясь ни к кому.
Тень оглянулась:
– Знакомое место?
– Я здесь жил. – (Жил? Скорее, выживал.) – И поклялся не возвращаться.
– Клятвы даются, чтобы их нарушать, – отозвалась тень.
Деган, шедший сзади, издал горловой звук.
Чем больше разруха, тем меньше перемен. С другой стороны, никто и не спешил обустраивать Пустошь. Здесь не было хозяина, а народ проживал неразговорчивый – вопросов не задавал и отвечать не любил.
Тем более было странно, что наш провожатый обнаружил здесь Ларриоса. На Пустоши ищут, если ты местный, или надежный, или то и другое. На местного он не тянул – значит, второе. Но что здесь делать надежному человеку?
Иногда лучший способ получить ответ на вопрос – пустить события на самотек. Я не ждал, что этот Кент посвятит меня в подробности своей игры, но это не означало слепого участия. Я немного выдвинул рапиру из ножен и сместил левую руку поближе к кинжалу. Деган заметил и последовал моему примеру. Я решил, что в случае чего наш проводник падет первым.
Мы остановились в конце особенно узкого проулка.
– Там, – сказал человек-тень, указав в темноту. – Четвертый дом слева. Второй этаж. Ларриос там.
Я протиснулся мимо него, чтобы хоть заглянуть.
– А комната какая? – спросил я.
Капюшон повернулся ко мне:
– Откуда мне знать? Тебе повезло, что я вообще его нашел.
Я всматривался в дождь. Здание напоминало старый склад.
Дождь мешал моему ночному зрению. Смотреть сквозь струи – все равно что сквозь пелену из текучего бисера. Конечно, что-то видно, но ориентируешься плохо. Сейчас приходилось и вовсе скверно, несмотря на зерна и сон. И перед моими усталыми глазами все плыло.
– Откуда ты знаешь, что он еще там? – спросил я.
– Ларриос
– Он что, пообещал не уходить?
Человек в капюшоне долго смотрел на меня. Наверное, осерчал.
– Он там, – повторила тень.
– Будем надеяться, – отозвался я. – Иначе ты задолжаешь мне кучу соколиков.
– Лучше подумай о своих долгах, когда дело будет сделано.
Я повернулся к Дегану.
– Готов?
Деган надвинул шляпу, чтобы не текло в глаза. В таком виде он выглядел зловеще. Он кивнул, и мы пошли вперед. Тень в плаще осталась стоять в переулке.
Дождь размочил верхний слой грязи и отбросов на мостовой, и мы постоянно оскальзывались. Двери на петлях не было. Мы вошли.
На первом этаже собирались лужи. Плеск падающих капель сливался с шумом дождя в тревожный и вкрадчивый звук. Удушливо пахло плесенью.
Внизу было пусто и голо. Второй этаж когда-то поддерживал небольшой лес свай, но треть его давно обвалилась. Мы были на полпути к лестнице в задней части здания, когда сверху донеслось несколько гулких ударов.
Мы с Деганом замерли и переглянулись. Вслушались. Кап-кап-шлеп. Звуки возобновились – шаги.
– Черт! – произнес я. – Он уходит!
Мы с Деганом кинулись к лестнице. Я несся как мог; рядом Деган перепрыгивал через две ступеньки. Лестница скрипела и стонала, но держалась.
Мы влетели в просторную комнату с несколькими дверями справа и слева. Добрая половина крыши обрушилась, и на полу валялись обломки. Дождь усилился. В мусоре была проложена дорожка, которая вела к двери под уцелевшей частью крыши. В дверном проеме висела занавеска, и в щели пробивался слабый свет.
Не говоря ни слова, мы бросились к ней. Задержит ли Кент в плаще Ларриоса, если тот успеет выскочить из здания раньше нас? Скорее всего, нет – отпустит Кидалу и будет доить меня заново.
Я отбросил занавеску в сторону, держа в одной руке рапиру, в другой – кинжал, а со спины прикрытый Деганом. Ларриос был безоружен. Двое мужчин, которые вышибали из него дух, не потрудились обнажить свои клинки, и это было еще лучше.
– Извините, что вмешиваюсь, – улыбнулся я, – но, боюсь, мне придется попросить вас перестать бить Кидалу. Это моя работа.
Ближайший тип удостоил нас мимолетного взгляда. Его соратник и этого не сделал, продолжая экзекуцию. На обоих были темные, тяжелые от воды плащи.
– Пшел вон! – сказал первый. – Живо!
Я шагнул в комнату, Деган вошел следом. Помещение оказалось просторным. У стены, рядом с Ларриосом и теми двумя, мерцали три свечки. Глазам стало больно, потом отпустило. Я описал кончиком рапиры маленький круг, чтобы лезвие блеснуло в скудном свете.
– С языка сняли, – заметил я.
Первый мужчина медленно поднялся на ноги. Второй, чуть сбавив темп, продолжал методично месить Ларриоса кулаками, чередуя их при каждом ударе. Мы с Деганом шагнули вперед.