Священная миссия, или как ощипать падшего ангела
Шрифт:
Девушка не стала скрывать своего недовольства, что-то пробормотала себе под нос и, надувшись, произнесла:
— Ладно, только не заводись.
Попрощавшись со всеми, Алекс вышла на плохо освещенную улицу и вдохнула полной грудью свежий весенний воздух. Теплый апрельский ветерок ласково коснулся лица. Она на мгновение закрыла глаза и блаженно улыбнулась: вот оно долгожданное спасение от шума и суеты. Было пусто, тихо и спокойно, лишь изредка проезжали автомобили, и кое-где виднелись силуэты людей. В окрестных домах одно за другим гасли окна, и город, всем своим видом демонстрирующий пренебрежение и равнодушие ко всем и вся, неумолимо погружался во тьму.
Алекс вошла в подъезд многоэтажного дома и, приветливо поздоровавшись с консьержкой, перекинулась с ней парой дежурных фраз. Поднявшись по ступенькам на четвертый этаж, она остановилась у входной массивной двери. Спокойно, без лишней суеты, вытащила увесистую связку ключей из сумки и один за другим открыла два замысловатых замка. Едва переступив порог своей квартиры, она с облегчением скинула черные замшевые туфли на высоком каблуке и подошла к огромному зеркалу. Оттуда на нее смотрела очаровательная хрупкая брюнетка с большими зелеными глазами. Тонкие черты лица с полными губами были подчеркнуты короткой стрижкой.
— В душ и сразу спать, — проговорила Алекс, рассматривая свое уставшее отражение.
Она совершенно вымоталась. Месяц выдался очень тяжелым. Заказчик постоянно менял свои решения, терзая себя и всю команду, работавшую над дизайном. Конечно, за время своей недолгой трудовой деятельности она еще не встречала клиентов с четко сформулированными требованиями, но и таких, как этот, тоже. Лениво стягивая с себя узкое, идеально облегающее фигуру платье, девушка неторопливо отправилась в ванную комнату. Макс последовал за ней, но порог переступать не стал. Он постоял несколько минут перед закрытой дверью, затем глубоко вздохнул и ушел в ее спальню.
Это была довольно просторная комната с большим окном и шторами нефритового цвета с ламбрекенами[1], обрамляющими его, как дорогая рама живописную картину. Стены были украшены небольшими полотнами с изображениями густого серебряного тумана, окутывающего зеркальную гладь реки, сумрачного леса, погружающегося во тьму, и омута, пугающе-завораживающего своей глубиной. По левую сторону от входа компактно разместились небольшой уютный диван и стеклянный журнальный столик, по правую – кровать, высокая и широкая, с белоснежным бельем и множеством узорчатых подушек. Светлый паркетный пол покрывал мягкий ворсистый ковер.
Макс лежал на кровати и, опершись на локоть, наблюдал за тем, как Алекс, укутанная ватным одеялом, сладко спит. В безмолвном восхищении он скользил взглядом по ее немыслимо прекрасному лицу, любуясь опущенными веками с густыми черными ресницами, слегка приоткрытыми полными губами, крошечной родинкой на щеке и растрепавшейся челкой. Он мог разглядывать ее часами напролет, и чем дольше он смотрел на нее, тем красивее она казалась. Она интриговала и удивляла его, и он испытывал к ней самые нежные чувства, совершенно отличные от тех, что вызывали у него другие люди. Слушая ее мягкое дыхание, Макс закрыл глаза и погрузился в свои мысли.
Ранним утром раздался пронзительный телефонный звонок. Макс недовольно скривился и открыл глаза. Светало. Первые лучи солнца уже пробивались в окно. Он и не заметил, как заснул. Потянувшись за телефоном, Алекс случайно задела его рукой, и он со стуком упал на пол.
— Черт, — свесившись с кровати, она подняла трубку и, прижав ее к уху, произнесла. — Алло.
Через секунду ее лицо сильно побледнело, а в глазах появился такой неподдельный ужас, что у Макса, где-то глубоко внутри, зашевелилось дурное предчувствие.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил он.
Ее губы задрожали. Она хотела что-то ответить, но слова застряли в горле.
— Спасибо, что сообщили, — наконец выговорила она тихим надломленным голосом.
Отключив телефон, Алекс несколько минут неподвижно сидела и смотрела невидящими глазами в пространство перед собой.
— Алекс, что случилось? — вновь повторил свой вопрос Макс. Ее реакция на телефонный разговор пугала его.
Девушка мигом вышла из оцепенения. Откинув одеяло, она вскочила с постели и начала торопливо одеваться. Быстро натянув трясущимися руками джинсы и кофту, Алекс схватила ключи от машины и пулей вылетела из квартиры. Входная дверь захлопнулась с такой силой, что едва не сорвалась с петель. Подбежав к лифту, она нервно нажала кнопку вызова в надежде, что двери лифта сразу же откроются. Скорее! Скорей же! Ей нужно срочно в больницу! Больше всего она боялась того, что сейчас расплачется, но изо всех сил сдерживала слезы. Ждать лифт оказалось пустой тратой времени. Перепрыгивая через ступеньки, она понеслась вниз.
Бриттани лежала без сознания на больничной койке, подключенная к аппарату искусственного дыхания. Алекс сидела рядом на стуле и, бережно сжимая ее холодную, казалось, безжизненную руку, внимательно вглядывалась ей в лицо. Она отчаянно пыталась распознать в ней здоровую, полную жизни девушку, какой Бриттани была всего несколько часов назад, но все ее попытки были тщетны. Она искренне надеялась, что сестренка в любую секунду придет в себя, и все станет как прежде.
— Очнись… Очнись, пожалуйста… — шептала она, не замечая слез, градом катившихся по щекам. — Бриттани, умоляю тебя, очнись.
Сердце Макса сжалось от сочувствия. Он знал, что надеждам Алекс не суждено сбыться, и очень боялся, что у нее не хватит сил пережить еще одну утрату. Когда сестры были подростками, их родители погибли в автокатастрофе. Алекс с Бриттани остались совсем одни, пока над ними не взяла опекунство двоюродная тетка Габриэлла. Возможно, она польстилась на их состояние, на что не раз намекали многочисленные дальние родственники, но заботилась о девочках хорошо. Тягостно вздохнув, Макс отошел к окну и, облокотившись на подоконник, выглянул наружу. Город уже проснулся, и улицы заполнились людьми. Кто-то спешил по своим делам, а кто-то просто неторопливо прогуливался. Вокруг текла обычная повседневная жизнь. За спиной раздался непрерывный протяжный писк осциллографа. Он обернулся. На экране прибора поползла ровная линия…
Под монотонный голос священника, проводившего заупокойную службу, Алекс внимательно рассматривала участников траурной церемонии, выстроившихся кольцом у могилы, однако, как ни старалась, не могла найти среди них ни одного знакомого лица. Все они были одинаково серыми и безликими. Тем не менее, она упорно не желала взглянуть на гроб, заваленный огромными венками и нарядными букетами. Ее разум категорически отказывался принимать происходящее. И лишь когда первые горсти земли упали на деревянную крышку гроба с характерным глухим звуком, она, наконец, осознала всю реальность случившегося. Стало трудно дышать, к горлу подступил комок. Невыносимая боль утраты защемила сердце. По осунувшемуся бледному лицу девушки потекли горькие слезы. Тетка Габриэлла, постоянно находившаяся рядом, протянула ей шелковый носовой платок: